Приближается очередная годовщина революции, и мы вновь и вновь возвращаемся к обсуждению погибшего титана — СССР. Как известно, ностальгируют по нему порядка 68 процентов россиян, причем за последние десять лет этот показатель неуклонно возрос. На круглом столе, прошедшем в эфире сетевого вещания «Вечерней Москвы», мы решили обсудить эту тему с несколько иного ракурса: а не мешает ли нам ностальгия жить, двигаться вперед и достигать новых целей.
Мы так стремились вырваться из пут Совка! Но ветер долгожданной свободы пьянил недолго. Оказалось, что новое государство будет жить по новым принципам и принципы эти будут устраивать далеко не всех. В условиях рынка и суровой конкуренции времена, когда можно было спокойно «отсиживать» рабочие часы, получая гарантированную зарплату (а то и «зряплату»), бесплатное медицинское обслуживание и образование, сначала многими начали восприниматься с приязнью, а потом и с устойчивой ностальгической нотой. Минусы СССР будто «затуманились», память услужливо лакировала картинку, ностальгия росла. Ведь еще, ко всему прочему, был мир! Ностальгический тренд нарастал: с 1994 года число симпатизирующих СССР россиян с 50 процентов дошло до 68. Почему ностальгия столь устойчива и не мешает ли она нормальному развитию граждан в отдельности и государства в целом, решили обсудить участники круглого стола.
По чему мы грустим
Для начала — давайте разберемся, а по чему, собственно, мы тоскуем. По пионерским линейкам? Беззаботным детским играм во дворе, позабытым классикам, «резиночкам» и «казакам-разбойникам», которых полностью вытеснили видеоигры? Или, любя жесткую руку, скучаем по сталинским порядкам или той головокружительной гордости за страну, первой отправившей в космос человека?
— Это и правда любопытная тема, — согласен государственный советник Российской Федерации 3-го класса, член Ассоциации экономических и политических консультантов Евгений Варшавский. — Тем более что это наши воспоминания о будущем... Любопытно: согласно опросам, самым популярным политическим деятелем в нашей стране по-прежнему остается Сталин — он набирает больше, чем все остальные, при том, что власть нынешняя категорически отвергает преемственность с той политической линией.
Это феноменально, если задуматься... Но Евгений Юрьевич указал и на другую особенность:
— Мы до сих пор видим Мавзолей и прочие, порой непонятные уже, коннотации к прошлому, стараемся отвергать негативный опыт минувшего времени, наследуя хорошее и важное, но «осваиваем» все это какими-то отдельными фрагментами. Впрочем, отвергать все полностью было бы явной глупостью. О заслугах СССР кратко напомнил преподаватель истории РГГУ, кандидат исторических наук Иван Белоконь:
— Еще давным-давно было подмечено, что чем дальше отодвигается наше прошлое, тем выше оно становится в цене. У несчастных воинов Наполеона по итогам не осталось ничего, кроме воспоминаний о боевой молодости и походах, и они были преисполнены ностальгией по этому прошлому. Что уж говорить о наших людях. Подумайте только, чего достиг СССР в ХХ веке! Изначально это была бедная крестьянская страна, а стала она страной индустриальной. В России появилось городское общество, превышающее общество сельское, люди получили образование! А еще они перестали быть «подданными» и, получив гражданство, стали «гражданами», что очень важно. Это было время взросления общества, что нельзя недооценивать.
Да, многие это понимают. И история этого общества, вышедшего из Первой мировой и революции, рождавшегося в непростых условиях, просто не могла не быть кровавой! Но с годами несколько нивелируется и это...
Несколько иные «поводы для ностальжи» озвучил председатель комиссии по вопросам миграции Совета по делам национальностей при правительстве Москвы, историк Юрий Московский.
— СССР был разным. Кто-то может ностальгировать по сталинским временам, не зная всей истины о них, кто-то — по спокойной эпохе правления Леонида Брежнева. Безусловно, любопытен тот факт, что о СССР ностальгирует и определенная часть молодежи. Но они всего лишь перенимают эту ностальгию у родителей, — подчеркнул Юрий Московский. — И очень многое зависит от того, что именно им рассказывают о том времени. Если они вспоминают о том, как можно было получить бесплатную квартиру или о высоком уровне правовой защищенности (вы же помните, что просьба предъявить документы воспринималась едва ли не как оскорбление?), то почему бы и не впасть в ностальгию? Обратите внимание: в магазинах даже появились отдельчики, торгующие изделиями советского периода, и на них высокий спрос, а недавно достойно отметили столетие ВЛКСМ... Одним словом, ныне в тренде ностальгия по социальным гарантиям в первую очередь.
— А я уверен, что современная молодежь ностальгирует, отрицая современные западные либеральные ценности, — уверен знаменитый коллекционер, вице-президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров, советник министра культуры РФ Михаил Перченко. — Они ностальгируют в знак протеста против того, что им активно не нравится, но что нам навязчиво навязывается. Ну а кроме того, давайте вспомним те времена! Сейчас нет уже таких отношений. В доме моего тестя, например, гости бывали ежедневно. И так было у многих. Кто сейчас это себе позволяет?
Да и когда это себе позволить, хочется добавить... Современный мир стремителен, у него другая скорость жизни по сравнению с той, что была в советские времена. И, конечно, было что-то невероятно привлекательное в тех наивных и искренних отношениях, что очень часто складывались в СССР между семьями, соседями и коллегами по работе. Но было и другое.
— Да как можно ностальгировать по сталинским временам, — кипятился самый молодой участник круглого стола Алексей Ярошенко, студент второго курса магистратуры факультета политологии МГУ. — Стоит вспомнить выражение «Лес рубят — щепки летят». Щепки... Это же люди! Да, это правда — чем дальше уходит прошлое, тем дороже оно становится. И почему ностальгия захватывает молодых — понятно. Молодежь сегодня испытывает социальную депривацию. Когда молодые люди не находят ценности в дне сегодняшнем, они начинают искать ее в прошлом, сзади, сбоку — где хотите. Но это опасно: нельзя идти вперед, глядя назад. В СССР было и плохое, и хорошее, нельзя на этом зацикливаться. Все эти воспоминания старшего поколения просто тащат нас назад.
— У нас вовсе не одна молодежь живет в эпоху перемен, — заметил на это Иван Белоконь. — Люди, начало жизни которых выпало на период относительной стабильности, все остальное время прожили в бесконечных реформах. И они смертельно устали от этого, разве непонятно? Есть понятие — «поиск золотого века». Его ищут всегда и всегда будут искать.
Понятно, что в нашем случае пример такого «золотого века» долго искать не приходится: повернул голову, глянул на прошлое: так вон он, идеал! Но как потом идти вперед...
«Мы продали ваше будущее...»
Очень жесткое суждение высказал Евгений Варшавский, адресуя его в первую очередь своему молодому оппоненту, Алексею Ярошенко: — Открою неприятную истину. Дело в том, что наше поколение продало будущее вашего поколения, а заодно и будущее ваших детей за относительно небольшие комиссионные и некоторые персональные гарантии собственным детям, которые, впрочем, оказались, простите, фуфлом. Соответственно, отсюда и идет базовый и мощный запрос на справедливость. Этот запрос не так ощущается, когда вокруг — относительно справедливое общество. Но если общество несправедливо в своей основе — запрос на справедливость непременно будет расти, особенно у молодежи. Помните лозунг печально памятной пирамиды МММ? «И последние будут первыми»! И последствия этого... Советское базовое общество основывалось на справедливости. С оговорками, нет, с какими именно — можно обсудить. Но, так или иначе, это и отличает сегодняшнюю реальность от прошлого. Справедливость была попрана и продана! А без нее невозможно построить устойчивое общество. Если же общество строится без этого принципа, опираться оно будет либо на насилие, либо на обман, другого не дано.
Объяснил Евгений Юрьевич и что такое «справедливость».
— Справедливость? Первая производная от нее — устойчивость общества, вторая — равные воздаяние за равный труд, которые в нынешнем родо-племенном социуме невозможны по определению. Что происходит сегодня? Это хорошо известно. Если тебе повезло родиться в «правильной» семье, то все будет с тобой и твоими детьми в порядке, все устроятся как надо. Родился в другой семье — ну, извините. Это СССР имел в составе базовой конструкции социальный лифт. А именно это и есть самый четкий признак общества, которое имеет будущее.
Понятно, что это заявление вызвало бурную реакцию. Еще бы! А как же кастовая система, партийная элита, прочие «фишки» по крайней мере позднего СССР? — Справедливость?! Да СССР был разрушен именно кастовой системой! — заявил Юрий Московский.
— А что, разве при советской власти сильные мира сего не двигали вперед своих детей? — вступил в спор Алексей Ярошенко.
— Давайте обойдемся без легенд, — предложил Иван Белоконь. — Народ в СССР стал жить более-менее сыто только после тридцати лет существования страны. Нет-нет, мы принимаем все плюсы той эпохи, но насчет справедливости...
Вот представьте себе фотографию: Калитники, бараки в районе Рязанского проспекта, поодаль — уличное «отхожее место». На остановке трамвая — кучка людей. Это рабочие, их дети, жители окраины Москвы. Высокой застройки в городе еще нет, и поэтому в отдалении хорошо видно высотку в Котельниках. Скажите, как можно было объяснить этим людям, почему они живут так, а в высотке селятся «люди первого сорта»? Давайте честно: большинство людей при Сталине жили очень, очень плохо и тяжело. Затем пришли хрущевские времена, но и они не были изобильными. Совок в свое время затормозил потому, что выросшее из старых одежек общество уже просто не могло в них находиться, не вмещалось в них, ему перестали подходить те социальные блага, которые общество готово было этим людям обеспечить.
— И я, когда говорят об СССР, вспоминаю бараки, трудности, неустроенность. Но при этом я жил в эпоху Брежнева, когда развернулось массовое жилищное строительство и скорость развития страны была огромной, — вспоминал Юрий Московский. — СССР входил в тридцатку стран с наиболее высоким уровнем жизни. А сейчас мы в числе 70 таких стран... Кстати, иногда говорят, что, если бы не катастрофы 1993 года, мы бы сейчас, сохранив ту скорость развития, жили бы не хуже американцев, французов и даже поляков.
— Вы хотели бы посмотреть на то, что было бы? — возмущенно заметил Михаил Перченко. — Я много ездил тогда по провинции, отлично помню старушек с окладом в 8 рублей... Почитайте «День опричника» Сорокина, самую ужасную книгу из всех, которые я прочел за свою жизнь. Но вот так и было бы, как он написал! А вы — «обратно»... И по поводу социального лифта не могу не заметить. У меня все мои знакомые, достигшие высот, сделавшие карьеры, вышли из самых простых семей. И вымирающая ныне английская аристократия изначально происходила из самых низов...
Торможение или ускорение
— Пройдет какое-то время, и, допустим, в аналогичной ситуации будут обсуждать время нынешнее. Я точно знаю, что буду защищать его, поскольку именно в это время я социализировался, — заявил Алексей Ярошенко. — У нас все разговоры о справедливости, как правило, сводятся к тому, что что-то нужно поделить. Вы говорите, нет социальных лифтов? Я мог бы поспорить с этим. Да, рыночная экономика диктует свои правила. И подразумевает, что человек с большими способностями и большей энергией достигнет большего. Но дайте время рынку! И демократии нашей всего тридцать лет, а на Западе она веками складывалась.
— Нельзя дать развиться тому, что мертво внутри, — парировал Евгений Варшавский. — Российская империя была пятой в мире по развитию. В Гражданскую войну и за время Первой мировой мы потеряли 10 миллионов населения и треть национального богатства. Великая Отечественная унесла 27 миллионов жизней и еще треть национальных богатств. А после войны был тяжелейший период восстановления, а мы, вместо того чтобы производить товары народного потребления, вынуждены были производить бомбы и ракеты, ибо таковы были условия выживания. Если бы не надо было тратить усилия на это, мы могли бы обогнать западные страны по уровню жизни, но... Важно другое: в 1945 году СССР, выгнав еврорейх со своей территории, заставил остальной мир считать себя равным с ним. Это зафиксировано в уставе ООН, базовом документе международного права.
Но сегодня мы потеряли эти позиции, вот к чему подводит эксперт. И люди оборачиваются туда, где, как им кажется, было лучше.
— На самом деле по-своему правы все, — заметил Юрий Московский, — но ностальгии бояться не следует. Она — лишь точка опоры для будущего прыжка вперед. Можно опираться на империю или на что-то еще, не важно, ведь вся наша история — это и есть «база», а в прошлое мы, как ни старайся, все равно не попадем.
— Стоит вспомнить также, чем, собственно, были обеспечены рост и развитие страны, — заметил Михаил Перченко. — Железным занавесом, коллеги! Никто не мог сбежать в Америку или куда-то там еще, не было утечки мозгов, мы не теряли профессионалов. Потому рост и был! А тут вот прошла информация, что за год у нас за границу «утек» триллион долларов...
Так все же — не вредна ли ностальгия, не играет ли она роли кандалов, не дающих нам сделать и шага без сравнения с тем «а как было»?
— С ностальгией надо работать, но не заигрываться, — считает Алексей Ярошенко. — С собой в будущее надо брать все хорошее. Вот, кстати, сейчас активно развивается стратегическое планирование, а это советский опыт!
— У советского будущее есть. А в отстаиваемой вами социальной системе главной является не Конституция, а третья глава Гражданского кодекса и его аналоги в других странах, то бишь наследственное право! — иронизировал Евгений Варшавский. — Смысл участия в современном бизнесе — захапать побольше и передать по наследству. А Советский Союз исходил из концепции социума намного более интегрированно, и власть должна была выражать интересы всех своих граждан, а не только тех, кто успел что-то забрать или отбить. Это имеет последствия: могучую экономику капитализм создать смог, а социальный механизм, управляющий ею, глобализованной на данный момент, не создал. И выше уровня, который называется картельный сговор, вы, родо-племенные, подняться не сможете!
— Ностальгия нас двигает вперед, — настаивал на своем Юрий Московский. — И о прошлом ностальгируют потому, что думают о будущем.
— Это профессиональный удел историка — ностальгировать по прошлому. И щемящее чувство по ушедшим летам свойственно как обществу, так и отдельным его индивидуумам, — заметил Иван Белоконь. — Вернуть советское прошлое не удастся по той причине, что оно соответствовало тому обществу, которого ныне нет. И задача государственных мужей — выработать концепцию отношения к прошлому, а соответственно, и отношение к настоящему.
— А я бы очень хотел, чтобы ностальгия стала для нас полом, основой, на которой мы крепко стоим на «своих двоих». И чтобы эта основа толкнула нас вперед. Я не знаю, какое впереди будущее, пусть оно будет хорошим, — подвел итог круглого стола Михаил Перченко.
И это его предложение понравилось всем.
УЧАСТНИКИ
— Алексей Ярошенко — студент второго курса магистратуры факультета политологии МГУ.
— Евгений Варшавский — государственный советник Российской Федерации 3-го класса, член Ассоциации экономических и политических консультантов, общественный деятель.
— Юрий Московский — председатель комиссии по вопросам миграции Совета по делам национальностей при правительстве Москвы, историк.
— Иван Белоконь — преподаватель истории РГГУ, кандидат исторических наук.
— Михаил Перченко — вице-президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров, советник министра культуры РФ, коллекционер.
0
10.00
