Ровно 15 лет назад произошла «пятидневная война» в Южной Осетии. Саакашвили послал танки в атаку на Цхинвал, а его артиллерия ровняла с землей базу российских миротворцев. Москве пришлось ввести войска...
Легендарные теперь уже военкоры «Комсомолки» Александр Коц и Дмитрий Стешин в те дни — и это уникальный случай - оказались по разные стороны фронта.
Саша двигался с передовой колонной 58-й армии, входившей в Южную Осетию. И был ранен...
Дима шел из Тбилиси к Цхинвалу. И чуть не был расстрелян...
Вот что они вспоминают и думают об этом теперь.
Дмитрий СТЕШИН, военкор «КП», встретил войну 8 августа по пути из Тбилиси к Цхинвалу.
Это была первая война после распада Советского Союза. Все, что случалось до этого – в Таджикистане, Карабахе, Чечне – были скорее фантомными болями в ампутированных конечностях. Тогда никто не верил, что метастазы пойдут дальше, а благословенный Запад начнет вожделенно вкладывать персты в наши тяжело заживающие раны. Первый раз в новейшей истории бывшую республику СССР вооружали и тренировали враждебные нам страны для войны с нами. Помогло мало. Что тогда, 15 лет назад, что сейчас, во время украинского «контрнаступа». Наше общее прошлое оказалось крепче, чем думали отдельные дезертиры и их новые хозяева. А я, заехав в Грузию за два дня до начала войны, еще пребывал в иллюзиях, брел темными тропами видений прошлого – мне только пионерского галстука, повязанного на «Авроре», не хватало для полноты картины. Но, мне быстро объяснили суть новой реальности. По странному совпадению, на малой Родине вождя Советской Империи, в городе Гори – ближайшем населенном пункте к местам боев. За год до событий, в этом городе зачем-то построили огромный госпиталь с моргом. В этой локации и случилось мое прозрение. Я бросил вещи в гостинице – меня, кстати, не хотели там селить и это был первый звоночек.
РАССТРЕЛЯТЬ «КРЕМЛЕВСКОГО ШПИОНА»
Побрел в центр Гори, где в здании местного телеканала был пресс-центр. У проходной госпиталя стояла мрачная толпа. Заехал грузовик с откинутым задним бортом. В кузове беспорядочно навалены упаковки от боеприпасов. Из-под ящиков торчали ноги мертвецов в желтых берцах времен «Бури в пустыне» - операции Запада в Ираке. Толпа от этой картины как-то тяжело задышала, кто-то заголосил. Горячий ветер перебирал множество листочков на стене, люди их изучали. Написано было по-грузински, и когда я поинтересовался – «это списки убитых или раненых»? У меня, как говорится, «начались проблемы», а закончиться они могли фатально. Как известно, самые агрессивные, боевитые военные всегда трутся в тылу и на блокпостах, вот на таких я и нарвался. Возвращаться в Цхинвал, где уже шли яростные уличные бои, им не хотелось. А сделать что-то нужно было, причем срочно. Расстрелять «кремлевского шпиона» - самое то. Меня прислонили к бетонной стенке...
УКРАИНСКИЙ НАЕМНИК
Оказавшись здесь спустя пять лет, я не то что этой стенке обрадовался, но потрогал ее рукой, выказав дань уважения месту, где я избавился от советских иллюзий.
А тогда, в 2008-м, я не плакал, не просил пощады, просто ровным голосом объяснял, что я журналист крупнейшей российской газеты, единственный в Грузии на данный момент. И если меня ликвидировать, там, в России, вообще не узнают, что здесь происходит.
Все закончилось предсказуемо – меня даже пытались проводить до пресс-центра, «чтобы никто по дороге не привязался», но я отказался от помощи. Меня немного колбасило внутри. Нужно было пройтись в одиночестве, пересобраться.
Глава пресс-центра, неуловимо похожий на Лаврентия Палыча, с порога заявил мне: «Ну, будете тут сидеть с нами под российскими бомбами». Я пожал плечами – реальность продолжала меняться в моем сознании. Западные коллеги, обсевшие пресс-центр, как мухи арбуз, шарахались от меня, как от прокаженного. Я сходил в супермаркет и там повстречал украинского пвошника переодетого в американскую форму. Он спалился на кассе. Пытался говорить по-английски, но Грузия еще не твердо встала на западные рельсы, и кассирша его решительно не понимала, пока пан не разразился тирадой с характерным акцентом: «Шо вы мне жувачку суете, сэмычки дайте!».
Добрая Украина, как выяснилось после первых же сбитых тогда наших самолетов, сняла у себя с боевого дежурства комплексы ПВО по просьбе НАТО. И отправила Саакашвили. А пана из супермаркета я потом опознал на снимках, захваченных нашим спецназом на военной базе под Гори. Это был яркий звоночек для России, чтобы, не дожидаясь перитонита, привести Украину к добрососедству. Но, понадеялись, что «и так все рассосется, само пройдет»…
УЕХАЛИ В РОССИЮ
Из Гори я уехал, когда из города сбежала полиция, чиновники и западные журналисты. Один я такой красивый остался. От множества новых проблем меня спас местный житель, запихав в ошалевшую маршрутку до Тбилиси. Я уехал домой через Армению, чтобы через два дня вернуться обратно, но уже с другой стороны линии фронта.
Ровно 10 лет назад я опять приехал в Грузию. На улицах Тбилиси русских туристов было, как в Сочи или в Ялте в «высокий сезон». Внешне мне все были рады. Не рады были только в лагерях беженцев – беленьких домиках-кубиках площадью метров по 20. Но, даже там, я нашел людей, говоривших по-русски. Спросил – почему тут так пусто? Где беженцы? Мне объяснили, что большинство давно уехали в Россию. Или еще куда. Но, Россия там была на первом месте.
Бой в кустах роз
Александр КОЦ, военкор «КП», в дни войны находился по пути в Цхинвал вместе с 58-й армией
БЕЗ СВЯЗИ, С БУМАЖНОЙ КАРТОЙ
Столик командующего 58 армии с одной стороны прикрывал фанерный кунг командно-штабной машины, с другой — БТР. На столе лежала бумажная карта, по которой генерал Хрулев водил карандашом. В небе проревел самолет, за ним пошел белый след выпущенной из ПЗРК ракеты и длинные очереди из пулемета. Попадание, парашют в небе, командующий играет желваками, понимая, что бойцы пэвэошники, похоже, сбили свой бомбардировщик.
Близкие разрывы. Бьют по растянувшейся над Цхинвалом колонне.
- Товарищ генерал-лейтенант, - подбегает молодой офицер. - Машина с боеприпасами горит, сейчас БК (боекомплект. - Ред.) будет рваться.
- Ну вызывай МЧС, - не отрывается от карты генерал и тыкает карандашом. - Отсюда они бьют. Связь с реактивщиками есть?
- Никак нет.
Командующий пытается через дежурного во Владикавказе выйти на батарею РСЗО, находящуюся уже по эту сторону Рокского тоннеля. Не выходит. Он смотрит на висящий у меня на поясе спутниковый «кирпич» «Иридиум». Молча передаю телефон.
- С Хетагурово по мне бьют танки-снайперы, - кричит он в трубку. - Сравняй там все!
Через несколько минут над нами уже летят реактивные снаряды…
Я пишу эти строки, вернувшись из-под Кременной, где в одном подвале — представители сразу всех заинтересованных служб, большие экраны на стенах, картинка с разных направлений и корректировка артиллерии в режиме онлайн. Как мог бы выглядеть тот конфликт сейчас? Командный пункт в навороченном кунге «КамАЗа», беспилотники над Цхинвалом, «Калибры» по подходящим к городку миротворцев вражеским колоннам, «Ланцеты» - по гаубицам противника?
ИЛИ ТЫ, ИЛИ ТЕБЯ
А потом вспоминаю тот день по минутам.
9 августа 2008-го. Спустившись с объездной Зарской дороги, первая колонна российских войск медленно втягивалась в цхинвальскую улицу Герцена. 30 боевых машин, кашляя дизелями и озираясь стволами, наощупь, без прикрытия с воздуха и разведданных, шли к батальону миротворцев, который уже вторые сутки утюжили прямой наводкой войска Саакашвили. Задача - не дать замкнуть кольцо вокруг города, отвлечь на себя огонь и обеспечить эвакуацию миротворцев и около сотни гражданских, прятавшихся в подвале российской казармы.
- Пулеметчик слева! - ору, перекатываясь по броне бэтээра и падая на дорогу.
Майор Денис Ветчинов вскидывает автомат, пули вырывают клочки одежды из натовского камуфляжа пулеметчика. Тот оседает, словно складываясь, на землю. Не по-киношному...
- Инал, вали их! - кричат командиру 3-го батальона югоосетинского спецназа Иналу Базаеву.
Перед ним, на обочине у забора, два оцепеневших противника. Один пытается поднять автомат. Короткие очереди в упор. Или ты, или тебя.
- Гранату! - еще двое, вынырнувшие из кустов, грузно падают от глухого взрыва.
Бой в упор. С 5-10 метров. Нереально...
- Я ранен! - оператор съемочной группы ВГТРК Леня Лосев хватается за руку. Маленькая дырочка на входе, маленькая на выходе, тоненькая алая струйка по бледной коже.
По колонне лупят из танков, гранатометов, пулеметов. Грохот боя незаметно превращается в фон, и кажется, что взлетающий на воздух БТР делает это совершенно беззвучно. «Запасные джинсы, два блока сигарет, три бутылки водки», - зачем-то отмечаю про себя содержимое рюкзака, оставленного на броне. Курево и выпивку вез друзьям-журналистам, заблокированным в штабе миротворцев...
ГЛАВНЫЙ ВРАГ — ВСЕ ТОТ ЖЕ
Бежим вдоль забора в хвост колонны, продираясь через густые кусты роз. Силуэт солдата в натовском камуфляже. «Я журналист!» - кричу, инстинктивно прикрывая голову руками. Сильный удар, роняющий меня на землю, вывернутое наизнанку предплечье вязкое и липкое... «Будет добивать», - несколько секунд жду выстрелов в спину. Оборачиваюсь - лежит. Денис Ветчинов успел его «снять».
До того, как сам был смертельно ранен...
Как бы ни развивались с годами боевые технологии, в конечном итоге все решают люди. В том бою вокруг меня погибли 26 человек — треть всех наших потерь за всю «пятидневную войну». Сегодня и масштаб боев больше, и прогресс ушел вперед. Но когда я смотрю в лица бойцов на передовой СВО, сложно отделаться от ощущения, что это те же самые люди, которых я встречал в Чечне или в Южной Осетии. И геройский экипаж сегодняшнего «Алеши» (в одиночку остановивший колонну из 8 натовских танков и БТР в степях Запорожья) - это тот же танк Юрия Яковлева, который без боеприпасов «танцевал» в Цхинвале перед наступающей на казармы миротворцев техникой противника, подставляя под удары лобовую броню, чтобы выиграть время. И разведчики в сосновых лесах под Кременной — те же, что и бойцы взвода Алексея Ухватова, которые в первый день войны 08.08.08 в одиночку «кошмарили» танки противника в Цхинвале… И главный враг, стоявший тогда за спиной Саакашвили, как сейчас за Зеленским, в сущности, тот же.
0
12.00
