Эта история о том, как простой украинский мужик отправился воевать за Россию. Три ранения, почти двадцать дней без воды на переднем крае, потери братьев по оружию и бесконечные скитания по госпиталям. Жека рассказал историю последних трех лет жизни корреспонденту aif.ru и объяснил, почему должен дойти до Харькова.
«Здорово! Тебя как звать?» — обращается ко мне мужчина в шортах и с аппаратом Илизарова на левой руке.
«Дима», — представляюсь я.
«О! И меня также! Жека», — смеется он.
С Жекой мы познакомились в госпитале под Донецком. Балагур не мог сидеть на месте в своей палате и постоянно гулял по территории. Отпускал шутки, рассказывал истории и, казалось, немного утомил местных медсестер. Поэтому новый человек в моем лице для Жеки оказался весьма кстати.
Вышли покурить на улицу. Разговорились. Оказалось, что Женя в больнице уже с третьим ранением. При штурме дроном разворотило руку и не исключено, что работать нормально она уже не будет.
Он обычный мужик, которых в России и на Украине сотни тысяч. Именно такие, соль земли, как принято говорить, тянут войну с обеих сторон. Жека отлично знает тех и тех. «Я же украинец. По-вашему — „укроп“», — говорит он. — До 2016 года прожил в Харькове, а затем, внимательно оглядевшись вокруг, понял, что надо валить. У меня хороший друг к тому времени уже служил в Луганске. Я отправился к нему».
За Россию с украинским паспортом
Женя пересек границу. Снял квартиру в Луганске и поступил на службу в Народную милицию ЛНР. Но там не заладилось. Один из военнослужащих оскорбил его хорошую знакомую, он вступился, завязалась драка. В итоге со службы пришлось уйти.
«Так я и прожил все эти годы в Луганске, затем переехал в Алчевск. Познакомился с девушкой. Жили вместе, родилась дочь. Все нормально было, но тут наступил день 24 февраля 2022 года, — вспоминает он. — Я смотрел новости по телевизору. Вижу, передают, что русские в Харьков идут. И я домой захотел вернуться. На малую родину на танке».
Мужчина отправился в военкомат. На руках лишь украинский паспорт, но взяли без всяких проволочек. Жека смеется и вспоминает, как в военкомате всех построили на плацу и приводили его, как пример настоящего патриота. Мол, если бы все украинцы точно так же перешли на сторону воюющих республик, то и военные действия закончились гораздо быстрее.
С того дня понеслись тяжелые фронтовые будни. Ранения, госпитали, героические эпизоды жизни обычного солдата, когда лишь чудо уберегает от смерти. Слушая Жеку, я понимаю, что его истории, которые кажутся мне чем-то невообразимым и из ряда вон выходящим, это жизнь на СВО обычного пехотинца. Нечто подобное случалось здесь с каждым третьим. Оттого становится еще более ценным подвиг обычного солдата.
«Вчетвером бежали из Мариуполя»
«Нас, луганских, в ДНР сразу отправили. Первое время мы на блокпостах стояли. Работа непыльная. Стой да проверяй автомобили. Но однажды к нам мужик гражданский подбегает. Говорит, там неподалеку военный в украинской форме стоит. Прямо в поле. Руки вверх поднимает. Сдается по ходу дела, — рассказывает Жека. — Ну, мы с этим гражданским садимся и мчим на указанную точку. Подъезжаем, точно в поле стоит. Сзади него посадка. Тут я думаю: может быть засада. Сейчас подойду к нему, а меня снайпер снимет. Страшно до жути, но я пошел. Подошел ближе и понял, что, наверное, снайпер уже убил бы. Стало чуть легче».
Замечаю, что когда Женя вспоминает тот эпизод, с его лица спадает веселая улыбка. Он на мгновение становится серьезным, но тут же хохмит, отвлекаясь, и возвращается к рассказу.
«Я к этому бойцу подхожу и вижу, что у ног его автомат и разгрузка. Автомат он тут же пинает в мою сторону, а разгрузку даже сдвинуть с места не может. Я потом понял почему. Там у него восемь гранат было и девять магазинов, — смеется мой собеседник. — Оказалось, этот парень просто работяга из Николаева. Двое деток дома. Жена. На работу шел, а его по пути загребли и в Мариуполь отправили. А вы что думали, там только сейчас так гребут в бусики? Там и раньше это было».
Как вспоминает Жека, парень, который пришел сдаваться, вышел из Мариуполя с группой из четырех человек. Всем им просто стало страшно, и они решили бежать. Добрался лишь он один, да и тот раненый.
«Добей меня, я уже не могу!»
«Первое свое ранение я получил в Старомлиновке. Это в нескольких километрах от Запорожской области. Село уже было под нами. Мы прибыли на закрепление. Кассетами по нам ударили. Помню, парень тогда погиб, а я понял, как оно бывает, когда смерть приходит неожиданно», — говорит боец.
Несколько последующих месяцев он провел в госпитале. Затем возвращение на передовую. За время своей службы — 29 населенных пунктов в ДНР. Везде, где наступали, а в какой-то период и отступали российские войска. Тяжелее всего оказалось под Угледаром.
«Когда бои за Угледар шли, я уже пулеметчиком стал. Заскочили мы на угледарские дачи. Там в целом нормально было, если дом отыщешь с хорошим подвалом. Мы такой нашли. Сидели там в закрепе. Тридцать один день сидели, к моменту, когда к нам на смену должны были прийти бойцы. Выходим и двигаемся уже к селу на ПВД, но тут нас начали крыть из АГС. Мне откровенно повезло, что снаряд прямо под ноги прилетел. Большая часть осколков в стороны разлетелась. Но ноги посекло. Идти не могу. Понимаю, что сейчас дрон прилетит нас добивать. Решил под деревом спрятаться. Ползу, автомат за собой тяну. Андрюха, который со мной выходил, неподалеку лежит. Ему оторвало ступню, а он кричит: „Добей меня, я уже не могу». Я к нему подползаю и вижу, что он уже все. Глаза у него уже закатываются. Умирает парень. Я ему глаза закрыл и отполз“, — вспоминает харьковчанин.
На дворе было четвертое июля. Украина отмечала День независимости США, а Жека раненый полз под дерево в надежде спрятаться от дрона. Очень хотелось пить. Было жарко. Повезло, что по дороге шли бойцы, которые несли провизию на позицию. Они вызвали эвакуацию. Жеку отнесли в медпункт.
Во время беседы мне постоянно приходится направлять разговор с Женей в нужное русло. Ему периодически звонят друзья. Интересуются здоровьем. Пишет девушка, а сам он со смехом рассказывает какие-то эпизоды войны и скитания по госпиталям. И даже вроде бы тяжелые вещи о войне у Жеки получается рассказать как-то весело, что невольно улыбка прорывается и у меня.
Двадцать дней без воды
После недолгого восстановления после ранения Жека вновь оказался на районе Угледара. Сидели в серьезном укреплении, куда не могли добраться вражеские «птички» и артиллерия. 120 дней практически безвылазно. До села Никольское, которое было в относительном тылу, идти всего несколько километров. Но команду на ротацию никто не давал, да и весь путь контролировался украинскими дронами.
«Мы к тому времени уже 19 дней почти без воды сидели. Какими-то каплями перебивались, чтобы не умереть. Когда тебя мучает жажда, то единственное, о чем ты думаешь — это вода. Тебе снится, как ты пьешь или ныряешь в холодное озеро. Все разговоры только о воде. Когда нам дали команду на отход, из пятерых уже осталось четверо. Одного ранило, когда попытался уйти за водой», — вспоминает Жека.
Путь до ближайшего села в несколько километров по открытой местности. Дорога простреливается, небо кишит дронами. Группа Жени выдвинулась. Жажда мучила неимоверно. «Только вышли, и тут же украинский дрон. Разведчик. Понимаем, что сейчас прилетят „камикадзе“. Неподалеку был ангар. От крыши там только деревянные перекрытия остались. Мы туда забегаем, а я уже слышу это гадкое жужжание „комика“. Забегая, я ворота прикрыл, и он прямо в них влетел. Взорвался. Меня оглушило, а паренек, который рядом был, на месте погиб. Мы так и не поняли тогда, что произошло. Осмотрели его, но не нашли ранений», — рассказывает боец.
Следом за «камикадзе» прилетели дроны со сбросами. Жека вспоминает, что спрятался под хилый куст, но его все равно заметил вражеский оператор. «Ты понимаешь, я тогда в Бога поверил. Дрон этот надо мной висит метрах в десяти. От крыши там остались только балки деревянные. Думаю, что пришло мое время умирать. Он гранату сбрасывает, а она ударяется об это дерево и взрывается», — говорит он.
Оставшиеся в живых бойцы решили срочно покидать полыхающий ангар, куда снова могли прилететь беспилотники. Жека предложил бойцам вернуться в укрытие, но они отказались. Парни думали лишь о том, чтобы попить воды.
«Они в итоге вдвоем пошли, а я двинулся обратно в укрытие. Затем уже узнал, что их обоих с дронов закидали гранатами. Погибли ребята. Я вернулся в наше укрытие. Связался с комбатом. Он сказал, чтобы я выходил. Они меня прикроют с помощью АГС. Будут бить по лесполосам, где противник, а я доберусь. Так и вышло. Дошел до своих с горем пополам. Когда первые глотки воды сделал, то меня просто вырвало. Обезвоженный организм поначалу воду просто принимать отказывался», — воспоминает боец.
Сына спасать надо
После того случая Жека оказался в штурмовой роте. Работал на донецком направлении. Получил очередное ранение. Уже третье по счету. Во время захода на вражеские позиции их группу атаковали сразу одиннадцать дронов-камикадзе. Очередное ранение. Госпиталь. Рука, скорее всего, уже не сможет функционировать, как раньше.
Для Жеки война закончилась, но он уверен, что дойдет до Харькова. У него есть для этого веские основания.
«Жена бывшая у меня там свихнулась на бандеровской пропаганде. Они там все боготворят Зеленского и желают смерти русским. А с ней живет мой сынишка. Я не хочу, чтобы он воспитывался в этой ненависти. Мне его спасать надо», — говорит Жека.
0
20.00
