ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Фев. 8, 2017

Марина: А что плохого в том, что дети идут по стопам родителей? Есть династии юристов, докторов, художников, разве кто-то от этого проигрывает? Передается уникальный опыт, существует преемственность и так далее. Что касается Павла, увлекся бы физикой — мы бы еще подумали. Но даже когда он пошел в колледж Олега Табакова, задачи во что бы то ни стало сделать сына артистом, поверьте, не стояло. Мне было важно, чтобы правильно формировался, а там обучение нацелено на творческое развитие, базируется на хорошей литературе, все происходит в понятной мне атмосфере. Высшее образование он в любом случае получать будет, и я предлагала как вариант даже юридическое — в жизни может пригодиться. 

Понимаете, мы не подталкивали, а давали возможность пробовать. Сын несколько лет подряд ездил в Лондон учить английский. И если бы сказал, что хочет пожить в Англии, поучиться там, точно так же ответили бы: «Поможем». Но он выстраивает свою жизнь сам. В театре роли появились вне зависимости от нас с Олегом Павловичем, на кино мы уж вообще влиять никак не можем! Понимаю, что Костя Богомолов пригласил Павла в постановку «Год, когда я не родился» исходя из соображений, что любой пятнадцатилетний подросток в роли сына героя Олега Табакова будет просто менее свободен и органичен. И в общем-то все, дальше — сам.

Кстати, именно Олег Павлович, когда Павел поступил в колледж, был несколько скептически настроен. Первое время сын был не самым ярким учеником, возникали вопросы. Но в начале третьего курса снялся у Анны Меликян, потом у Андрея Прошкина, и все стало меняться. Эти люди от Олега Павловича уж совсем никак не зависят. Сейчас в киноиндустрии у Павла, кажется, контактов побольше моего, его зовут в проекты и на фотосессии, и к нам это отношения не имеет. Поэтому шучу: скоро из определения «жена Олега Табакова», которое так любят журналисты, перейду в «маму Павла Табакова». И такой поворот возможен! 

 — Павел, фильм «Звезда» многое изменил в жизни? Вас узнают? 

Павел: Нет, это же арт-хаус, не так много людей посмотрело картину. Мне кажется, русские люди вообще не очень любят ходить в кино на русские фильмы. Когда попадет в Интернет, наверное, что-то в этом смысле в моей жизни изменится. Пока высказывались только те, кто имеет отношение к кино. Говорили хорошие слова и о фильме, и о моей работе. Так что я как в устойчивом выражении — широко известен в узких кругах. Лишь однажды услышал мнение человека в прямом смысле с улицы. Отдыхали в «Маяке» с друзьями, и вдруг ко мне обратился взрослый мужчина: «Спасибо вам за «Звезду». Было очень приятно и неожиданно, не думал, что в этом заведении меня вообще кто-нибудь сможет узнать.

— Как же обывательский интерес и пресловутый груз фамилии? 

— Интерес, наверное, ощущается, когда тебя точно идентифицировали. Меня же на улице редко узнают, в метро езжу абсолютно спокойно. Груз фамилии заключается в основном в том, что внимания к тебе в несколько раз больше. И тут правила обычные: плохое запоминают, хорошее улетучивается быстро. И в моей ситуации, если не прав, критика направлена больше в адрес родителей пока еще. Я об этом помню и стараюсь не подводить. 

— Учился, наверное, хорошо? 

— Поначалу меня отправили в театральную школу, где не сложилось. Почему-то когда учителя поняли, что на родительские собрания приходят не Олег Павлович с Мариной Вячеславовной, а бабушка, успеваемость моя сразу упала. В третий класс я пошел в обычную школу с английским уклоном, и оценки улучшились. Пока не наступил переходный период, что со многими подростками, согласитесь, случается. По точным предметам чаще хватал тройки, и если честно, физика с химией до сих пор для меня темный лес. 

Зато учителя получили возможность вызвать Табакова-старшего на ковер на законных основаниях? 

— Один раз вызывали в связи с моими нечастыми появлениями в школе в определенный период. То есть я прогуливал. Но ничего криминального. Ходили с друзьями на футбол или в кино, а чаще в компьютерные клубы, где подолгу сидели за сетевыми играми. Вообще, у меня скромные школьные грешки. Ну, записки от родителей с ребятами подделывали. Мастерски кстати. Правда, на серьезные болезни не замахивались, так — на легкие недомогания. 

Мой старший брат Антон оставил более яркий след в этом смысле. У отца в рамочке висит послание учительницы: «Меня очень волнует глубокая неуспеваемость Антона по всем предметам...» 

— А правда, что после школы вы переехали в общежитие? 

— Точнее с пятнадцати лет, с первого курса колледжа. Это правило учебного заведения Олега Табакова для всех одинаково: поступил учиться, значит, жить будешь тут же. Мне и в голову бы не пришло, что может быть как-то иначе. Все заселились, и я тоже. На самом деле жизнь среди сверстников со схожими интересами — это определенный кайф. Тяга к самостоятельности, думаю, тогда и появилась. 

— И мама не переживала совсем? 

Павел: Думаю, было немного... 

Марина: Просто когда Павел с нами, я счастлива, моя жизнь полнее. Для беспокойства все-таки нужен повод, а сын даже в пятнадцать лет был достаточно рассудительным. Понимала: если вдруг что-то пойдет не так — или расскажет, или примет решение. Если бы отдала его в Суворовское училище, наверное, переживала бы больше. А тут педагоги, которых знаю. Дети любимы, в чем ни секунды не сомневалась, обласканы, окружены заботой. Эту школу создал Олег Павлович Табаков, наконец! 

Знаете, когда классе в восьмом впервые прочла о студии Табакова, так мечтала оказаться среди этих счастливчиков! Чтобы вместе заниматься творчеством, что-то создавать... Поэтому была рада за Павла, получившего еще подростком возможность окунуться в атмосферу, в которую очень хотела когда-то попасть сама. Плюсов видела гораздо больше, чем переживаний по поводу того, что реже придется видеть сына. Когда он хотел, оставался дома на выходные, мы виделись в театре — уже на втором курсе Павел репетировал в МХТ. Так что ощущения, что близость с сыном потеряна, не было. Это же вообще не территориальный вопрос! Некоторые в одной квартире практически не встречаются — один может еще спать, когда другой уходит, и наоборот. Я о том, что общение не равно проживанию на одной территории. 

А тогда, наверное, все прошло легче еще и потому, что я родила Машу и ей года три было. Вскоре после того как сын поступил в колледж, он изменился, стал коммуникабельнее, терпимее. До этого Павел имел опыт жизни в семье, где все согласуют друг с другом, стараются сделать так, чтобы всем было удобно. Когда же попал в общежитие, выяснилось, что с твоим удобством вовсе не всегда намерены считаться. Поначалу он многого не понимал. Как можно не здороваться например. 

Павел: Я научился уживаться с разными людьми. Если постоянно находишься с тремя соседями на ограниченном пространстве и вы конфликтуете всего раз в месяц, и то по какой-нибудь фигне, считаю, это отличный опыт. Не знаю, где бы еще мне так хорошо объяснили понятие «компромисс». 

Ребят в колледж набирают со всей России, от Санкт-Петербурга до Камчатки, и конечно, особенностей хватало — не все были из благополучных семей. Но общались нормально, никаких группировок внутри коллектива не возникало. 

На третьем курсе в комнате со мной жили сначала два парня — из Химок и Нижнего Новгорода. Потом одного за другим к нам стали подселять первокурсников, которые все время менялись, поскольку их то и дело отчисляли. Мы еще шутили: четвертая кровать несчастливая. 

— Быть сыном худрука — прекрасно, жить в общежитии вообще замечательно, а каково актрисе быть женой Табакова? 

Марина: Сказать, что часто думаю на эту тему, не могу. Это счастливая данность. И точно не первостепенное в моей работе с режиссерами или актерами. Другой вопрос — в театре могут учитывать то, что я жена Табакова. Это да. Например какие-то вещи не станут при мне обсуждать, да и я буду это иметь в виду. Нормальный, на мой взгляд, подход. Помню, однажды на съемках пришла на площадку и что-то сказала про гримершу, которая меня сильно не устраивала. А оказалось, у этой девушки близкие отношения с оператором, который находился тут же. Нехорошо получилось. В общем, всегда надо учитывать обстоятельства, если же не владеешь информацией, лучше промолчать... Тогда я была очень юной, но урок извлекла правильный. 

Поймите, я по жизни человек с комплексом полноценности. Общаюсь с кем хочу, работаю с теми, с кем интересно. Излишней рефлексией не страдаю. Плюсов много, но и минусов в том, чтобы быть женой худрука, хватает. Когда выходила за Табакова, одна умная женщина сказала мне очень правильную вещь: «Если молодая актриса вступает в брак с известным человеком, актером или режиссером, к ней сразу начинает угасать интерес». Ощутила ли я это? Да. Тебя порой перестают рассматривать как отдельную независимую индивидуальность, связывают с конкретным сильным мужчиной. А актер или актриса должны оставаться для зрителя неким объектом, который будит фантазию, — закон такой. Когда же рядом знаменитый человек, стрелка смещается, ты становишься не только актрисой, но и женой известной личности. Говорить станут не только «Зудина пошла», но и «пошла жена Табакова», и неизвестно — что чаще. Впрочем, переживать по этому поводу глупо. Ты вправе выбирать: становиться женой или нет? Предпочтешь второй вариант — строй карьеру сама и будь сексуально привлекательна для большего числа зрителей мужского пола. Женщина, сказавшая мне это, из киноиндустрии. Тогда же она заметила, что в индийском кино после замужества актрисы вообще заканчивают карьеру! 

Много лет назад читала интервью Николь Кидман, где она говорила, что сценарии ей присылают после той, этой и еще одной. Для режиссеров в первую очередь существует Том Круз, а потом уж его жена. Но едва они с Крузом расстались, карьера ее просто взлетела! Вот что за закономерность? 

Хотя у меня было много интересных ролей и от недостатка внимания вроде бы не страдала, в какой-то момент стали замечать, что я не снимаюсь, а занимаюсь только семьей. Ну и что? Надо жить, а не прислушиваться к тому, что говорят. 

— А был ли период, когда работать вообще не хотелось? 

— Конечно. У меня это связано с рождением детей. Я играла репертуар, но не рвалась репетировать новые роли. Мне было чрезвычайно комфортно в том состоянии, в котором находилась. Я капитально по-женски растворилась в этом. Не было такого: «Сейчас быстренько рожу и...» Очень хотела ребенка, старалась кормить максимально возможное время. Не стремилась скорее вернуть форму, булки с маслом ела, просто невероятную тягу к ним испытывала. Радостно жила с полным ощущением счастья, которое, конечно, не состоит только из работы! Есть друзья, книги, живопись, желание побыть наедине с собой наконец! Творчество как наркотик, и конечно, ты в нем нуждаешься. Но когда возникает пауза в работе, заполняется она моментально — родители, дети, муж любимый, хозяйство. Считаю, периоды накопления и осмысления тоже должны быть! 

И возвращаясь к теме, что значит быть женой худрука: конечно, я защищена Олегом Павловичем во многих смыслах. Он — масштабная личность с невероятной энергетикой. Но семейная жизнь — это ведь в целом защита, тыл, возможность расслабиться. Дом — место, где тебя любят безусловно. Бывает, приходишь уставшая, дочь бежит встречать, бросается на шею — и это такое счастье. Если на работе нелады или просто вымоталась, пять таких минут — и все, ты абсолютно позитивна! Мы с Машей иногда просто валяемся на кровати и болтаем. С Павликом очень интересно поговорить, обсудить что-то. Мне хорошо и комфортно с ними. Дети во многом мои лучшие друзья. Если бы этого не было, все сильно усложнилось бы. Убеждена, дети для женщины компенсируют многие сложности, которые могут быть в жизни. И неважно, актриса она или нет. 

— Есть какие-то семейные традиции? 

— Нет, но есть пара любопытных моментов и размышлений про счастливые мгновения. Мы снимали дачу в Жуковке, пока рос Паша, а когда растили дочь, перебрались на Рублевку. Массу времени проводили на природе, и там родилась, да, наверное традиция семейных шашлыков. Это был целый ритуал. Олег Павлович то с Пашей, то с Машей собирали хворост, я мариновала мясо, все это среди деревьев на свежем воздухе. Дети, говоря о тех днях, просто светятся. 

Вообще, самые счастливые воспоминания, думаю, всегда связаны с детством. Паша несколько раз ездил в Майами, у нашего друга там квартира в доме у океана. И я все не понимала: ну почему сына тянет именно в Майами? Пока наконец не осенило: когда Павлик был совсем крохой, Олег Павлович работал в Бостоне и жили мы у океана. По утрам ходили купаться и загорать, вечером прогуливались все вместе по набережной. Думаю, Майами напоминает ему о той части Бостона, которая однажды стала близкой. Жили мы там четыре года, воспоминания яркие и крепко засевшие, видимо. 

И вот Маша время от времени говорит: «Пап, давай устроим шашлыки!» А Павел точно так же — раз! — и надо поехать в Майами. Думаю, это все ассоциации того времени, когда они были маленькими, абсолютно защищенными родителями и счастливыми. 

— Что самое важное, на ваш взгляд, в отношениях с детьми? 

— Учет их мнения и тактильный контакт. Я часто детей целую, обнимаю. Мне кажется, если с ребенком нежны родители, он во взрослой жизни будет искать таких же партнеров. К Павлу в колледже могла подойти и обнять, и он никогда этого не стеснялся. Себя в подростковом возрасте вспоминаю диковатой. Если бы мама при всех поцеловала в щеку, почти наверняка сказала бы: «Ты что, вообще?!» Во мне комплексов было больше. Павлик и Мария гораздо свободнее, и признаюсь, рада, что в них нет того, что было в самой. 

Если сравнивать с дочкой, то в десять лет я была более взрослой. Машу окружает безусловная любовь, меня же с пяти лет на все лето отправляли в лагерь завода «Вулкан» (там работала бухгалтером бабушка), где собирались очень разные дети. Улица образовывает быстро, дарит опыт, который и нужен, и не очень. Но у Марии есть потрясающая женская мудрость: она терпимее и щедрее по отношению к людям, наверное оттого, что рождена с потребностью любить. Безумно нежна к отцу. Случается, Олег Павлович попросит что-то принести. «Сейчас закончу», — говорю и вижу, как дочь уже бежит. В последнее время увлеклась кулинарией. Вычитывает рецепты, пробует. Пекла с няней яблочный пирог, недавно крем-суп томатный приготовили к нашему приходу. И когда видишь, как счастливо в этот момент улыбается муж, как радуется дочь, — это и есть атмосфера любви. Разве не так? 

Павел сегодня значительно мудрее меня нынешней, о юной вообще говорить нечего. Я в отношении к профессии совсем другой была. Вроде из интеллигентной семьи: папа журналист, мама учитель музыки, и тем не менее голова от первых успехов не то чтобы закружилась, но чужое мнение, кроме мнения Олега Павловича, почти не учитывала. Это беда огромного числа молодых артистов — когда самомнение опережает мастерство. Смотришь на других и снисходительно думаешь: «Играют. Понятно. Но у нас-то все будет круче! Наше время идет!» А это такая чудовищная переоценка своих возможностей! 

Помню, снималась в картине «Валентин и Валентина» с Татьяной Дорониной. Конечно, знала, что она замечательная актриса и мастер, но была так сосредоточена на себе, что ничего в ее работе не подметила толком. И как я ужаснулась, увидев на экране свой личный итог! Зачем-то все время ревела. А играла-то любовь! Но не увидела других эмоциональных граней. Любовь — это счастье! Значит, радость должна быть! А не только слезы ручьями. Ты летаешь, когда любишь! Очень удивлялась себе самой: как же не додумалась? В итоге я, такая уверенная в том, что сыграла прекрасно, увидела на экране распухшее от вечных слез лицо и сплошные страдания. Плюс в тот период была влюблена, и казалось: а что играть-то? Я же сама люблю, переживаю, так и буду показывать. Мастерство — это все-таки другое. Но захлеб от собственных эмоций и переживаний, когда дали следующую главную роль и следующую, снова толкал на старые грабли. Разобралась в том, что есть профессия, гораздо позже, чем начала сниматься. 

Маша росла на «Коньке-Горбунке», а Павлик — на «Бумбараше», который поставил Владимир Машков. Мы жили на Покровке рядом с театром, и сын смотрел этот спектакль несчетное количество раз. А когда видишь замечательные актерские работы, невольно вырабатываешь правильные критерии. Павел многое понимает, имеет вкус, он трезво смотрит на то, что делает, и лишен идиотического оптимизма, присущего мне в юности. 

Я видела, что сыну приятно мое сотрудничество с Богомоловым. Это режиссер, в постановке которого Павел дебютировал. И его любовь к театру началась с современной драматургии — с работ того же Богомолова, Серебренникова. Мне кажется, для него важно, что мама причастна к тому, что нравится ему, — она не из сундука с нафталином и полным непониманием современного театра. Мы и с Олегом Павловичем вдвоем поспорить можем, и мне часто точка зрения сына ближе. 

— А бывало ли, что личные творческие планы шли вразрез с планами театрального руководства? 

— Очень хотела играть в «Днях Турбиных». Поначалу их намеревались ставить в «Табакерке», я должна была играть Елену Тальберг, и вообще пьеса прекрасно там распределялась. Но тут в МХТ пришел Женовач и предложил Олегу Павловичу поставить... «Дни Турбиных»! Конечно, талантливому режиссеру дали карт-бланш, он сделал свое распределение, и я в список вообще не попала. Женовач прислушался только к кандидатуре Саши Семчева, который в итоге сыграл совершенно нестандартного Лариосика. И что? Ну хотела... А сыграла другая актриса. Да, обидно было поначалу, попереживала. 

Павел: С Маратом Гацаловым репетировали «Сказку о том, что мы можем, а чего нет» по прозе Петра Луцика и Алексея Саморядова. Но колледжевскую часть довольно быстро вывели: слишком много времени занимали репетиции и это не понравилось руководству. Буквально премьеру только дали отыграть. Обидный поворот. Работа была невероятно интересной. Марат Гацалов очень талантливый человек, надеюсь еще пересечься с ним в будущем — хочется снова испытать чувство эксперимента. 

Наверное, это необычно, но у меня профессиональные предпочтения не связаны с ролями, больше — с режиссерами. Честно. Все равно, что играть, если ставит, например, Богомолов. Конечно, у каждого свое видение. Я, допустим, себя вижу Гамлетом, а мне дают Полония. Не стану же ныть: «Гамлета, хочу Гамлета...» Априори принимаю: режиссеру виднее. Поэтому говорить на тему «мне дали не ту роль или не дали ту» — совсем не про меня. Во-первых, глупо, во-вторых, воспитание не позволит. Как решили люди, которые старше и опытнее, так и будет. 

— В таком случае с кем из режиссеров хотелось бы поработать? 

— Курсовые спектакли Кирилла Серебренникова настолько потрясли, что на самом деле из-за них и захотел учиться в колледже. Конечно, мечтаю поработать у Бутусова, Марчелли, Кулябина, Гацалова. В настоящий момент с удовольствием репетирую у Константина Богомолова. Это если про театр. В кино интересно снова пересечься с Анной Меликян. 

— Кстати о «Звезде»: театр и колледж в лице руководителя на съемки отпустил легко? 

— Нам говорили, что кино — полезный опыт. Но это всегда звучало с подтекстом «достойный фильм в достойной команде». Я хотел бы и дальше существовать так, чтобы сцена и съемки друг другу не мешали, при том, что театр, безусловно, в приоритете. Родители прочли несколько вариантов сценария «Звезды», он редактировался в процессе. Анна Меликян записывалась на прием к отцу, чтобы просить Олега Павловича отпустить меня на съемки. А папа же большой начальник, он даже то, что обдумал заранее, никогда сразу не выдаст. В общем, мы с режиссером подождали. 

В итоге отец сказал, что я молодец и на своем месте. Для меня это важно, он — бессменный авторитет с первого курса в профессиональном плане. И «молодец» — огромная похвала из уст Олега Павловича, он вообще редко хвалит. Чаще критикует, все его ученики подтвердят! 

Марина: Помню, Володя Машков в интервью к юбилею Олега Павловича признался, что всю жизнь мечтал услышать от Табакова фразу: «Володька, какой ты молодец!» На самом деле таких слов от худрука МХТ можно ждать всю жизнь. Даже сдержанные оценки «Вы движетесь, выбрали правильное направление» звучат нечасто. Просто у мужа слишком профессиональный взгляд. На самом деле он безумно любит своих учеников. Гордится, что Володя Машков, Женя Миронов, Сережа Безруков, Андрей Смоляков и многие другие выросли до тех, кем являются сейчас. Они часто звонят ему, и я это слышу. Сами давно фигуры крупные, казалось бы, ну что им до оценок Табакова, но нет... 

— Это вы удачливых актеров упомянули, но есть же и невезучие. С откровенной завистью коллег сталкивались? 

— Почему-то считается, что в театрах сплошь серпентарии. Посмотрите на бизнес или политику. Сравнить с этими сферами — артисты вообще ангелы! Особенно театральные, в кино несколько жестче. Если уж говорить совсем честно, я бы тоже не обрадовалась приходу в театр руководителя с женой-актрисой. Очевидно, не удержалась бы даже и что-нибудь сказала по этому поводу, пошутила. Но пережила бы. Премьер, где меня нет, гораздо больше, чем тех, в которых я есть. А в общем, конечно, актеры — народ чувствительный, ранимый, обидчивый, но добрый, способный удивляться и радоваться за коллег. 

Когда Олег Павлович пришел в МХТ, «добрые люди» пару раз пытались слить слухи... Но мне это настолько неинтересно! Вероятно, я это достаточно ярко продемонстрировала, и с подобными темами подходить перестали. 

Понимаю, наверное кто-то, стоя перед листком с распределением ролей, думает в сердцах: «Я бы тоже мог сыграть! И даже лучше!» Но есть несколько режиссеров, каждый из них работает со своими артистами, с которыми «совпадает по группе крови». И ничего тут не попишешь. На самом деле дай бог, чтобы артисты были востребованы: когда работы много, количество обид и пересудов сильно уменьшается. Вот сейчас играю у Богомолова в спектакле по пьесе Вуди Аллена и счастлива! Но при всей моей любви к профессии не хотела бы переиграть все главные роли. Потому что сил не хватит. Нельзя быть занятой всегда и у всех. Так же, как нельзя всем нравиться. 

— Павел, а что думают по этому поводу молодые актеры, которым определенную фору все же дает фамилия? 

Павел: Некоторые из знакомых периодически рефлексируют: «Нет работы. Нет хороших предложений». С моим лучшим другом не продлили контракт в «Табакерке». Так он пошел в «Гоголь-центр» на закрытие сезона, объяснил ситуацию Кириллу Серебренникову и получил роль. Можно бесконечно ныть: «Его взяли, ну все понятно...» — но от этого тебя самого не пригласят. 

— А можно подойти к папе хотя бы с вопросом: «Почему моего друга увольняют?» 

— Можно. Но в таком случае я пришел бы не как сын, а как член стажерской труппы. Высказать свою позицию могу, спорить — не дорос еще. Заявить, что не согласен и тоже уйду, конечно, мог бы. В таком случае мне совершенно точно показали бы, где находится выход. Когда Антон решил поменять сферу деятельности, отец его не удерживал. Хотя, думаю, Олегу Павловичу было немного жаль. Но это жизнь Антона. А у меня своя. Да, было обидно, что с другом не продлили контракт, но моего мнения не спрашивали и точно не стали бы учитывать. Театр, по большому счету, — машина, работающая на свои интересы. 

Поэтому фора, которую дает фамилия, конечно есть, но... В творчестве дальше ты либо пойдешь уже собственными силами, либо останешься на месте, и тогда все поймут: тебе помогли и если б не муж, отец, сват, брат, то ничего не вышло бы вовсе. 

Марина: Роль по симпатии получить можно, но что потом? Судьбу-то целиком другому человеку не выстроишь. И все равно кому — мужу ли, жене, детям. От очень многих обстоятельств актерская карьера зависит. 

— Высокая степень публичности актера в сочетании с семейными отношениями с большим человеком иногда вызывает нездоровый интерес... 

— Нас с Олегом Павловичем желтая пресса сильно не трогала, возможно потому, что лет двадцать назад ее особо не существовало. Если бы все это закрутилось раньше, не знаю, чем бы закончился наш роман. Иногда журналисты выстраивают чьи-то судьбы, на самом деле их разрушая. Люди еще не определились, к примеру, а в газетах их уже легко развели. Нас, в принципе, щадили. Однажды только написали, что Табаков от меня уходит. Расстроило меня это только потому, что я как раз собиралась родить второго ребенка. Подумала, вот рожу и все напишут: это чтобы мужа удержать. Или вообще вернуть. 

В другое время, может, посмеялась бы просто, а тогда сильно задело. Хотя по сути получилось даже смешно. Возвращаемся с мужем домой, и раздается телефонный звонок. Олег Павлович снимает трубку, говорит и подводит итог: 

— Мир сошел с ума. 

— Почему? — интересуюсь я. 

— Потому что звонят и спрашивают: «Вы ушли от Зудиной?» 

— А ты что? 

— Спросил: «А к кому я, по вашим данным, ушел?» 

— К кому ты ушел, думаю, будет известно в ближайшее время, — сказала я. 

И как в воду глядела — вышла статья, просвещающая общественность, к кому «ушел» мой муж. Ну что сказать? Все бы ничего, только персону выбрали неудачно — внучку очень уважаемого Олегом Павловичем человека и семью, с которой у нас очень хорошие отношения. Все-таки слухи должны быть правдоподобными, а так — полный бред. Зачем? Тогда что-то неладное происходило в стране и нам выдали удивительное объяснение: мол, пытались отвлечь народное внимание. Наверное, аналогичные новости из шоу-бизнеса уже мало кого привлекают, а тут уважаемый человек, руководитель театра, знаменитый актер, столько лет в браке — и крах... В общем, написали микроскопическими буквами опровержение и история закончилась. 

Павлу придется сложнее. Сейчас камер стало гораздо больше, да что там — просто на телефон ведь можно снять. Однажды пошел с подругой — не с девушкой, а именно с приятельницей — в кино. И тут же везде напечатали фотографии, написали много разного: мол, Табаков-младший с девушкой, плюс куча догадок в диапазоне от очередной интрижки до утверждения, что завтра свадьба. Сыну такое внимание было неприятно. 

— Тогда ходи на премьеры с друзьями, а не подругами, — предложила. 

— Ну да... Еще хуже напишут!.. 

Посмеялись, потому что Павел действительно легко дружит с противоположным полом. Именно дружит. Хорошо понимаю такие взаимоотношения — у самой есть друзья-мужчины. В общем, мой совет отклика у сына не нашел, а я задумалась: во сколько историй могла бы угодить сама, если бы такое внимание к артистической жизни появилось раньше? 

Помню, были на гастролях в Ереване, Олег Павлович еще не прилетел. И с режиссером Сашей Мариным, который сейчас работает в «Табакерке», до пяти утра в какой-то гостинице пили красное вино и говорили об искусстве. Наверное если б кто-то видел меня и больше того — сфотографировал выходящей ранним утром из Сашиного номера, выводы заботливая общественность сделала бы однозначные. Но я умею дружить с мужчинами, общаться на короткой дистанции без подтекстов. И люди, которые меня знают, поверьте, в курсе. Остальные, наверное, волновать все-таки не должны. 

На премьеру «Дуэлянта» сын ходил со мной. Из всех зол остановили выбор на самом безобидном. А что делать? Да, есть оборотная сторона профессии, и нужно как-то со всем этим гармонично существовать.

Редакция благодарит за помощь в организации съемки ресторан «Турандот» и ресторан BUONO.