— Лиза, в онлайн-кинотеатре START по серии в неделю выходит захватывающий сериал «Опасная близость». Вашу героиню зовут Анна. Это какое-то магическое, мистическое имя в вашей карьере. Анна Каренина, Анна Воронцова, Анна Тимирева, Анна Шевцова и Анна из судьбоносного фильма «Не скажу»... Когда вам приходит очередное предложение сыграть роль Анны, вы сразу говорите «да»?
— Имя Анна не то чтобы стало определяющим моментом в моем решении, но, кажется, тут действительно есть какая-то закономерность. Многие мои либо значимые, либо поворотные роли связаны с этим именем. Я очень люблю своих героинь, они все обладают мудростью, силой и одновременно хрупкостью.
— Ощущение, что сериал писался под вас и режиссеру Ивану Китаеву было сразу понятно, что вы — главная героиня…
— Я услышала в каком-то его интервью, что, когда он только прочитал синопсис, сказал: «Ну кто же сможет сыграть пластического хирурга, как не Лиза?» И еще Иван рассказывал, как в голове у него также сразу возникли Артур Бесчастный (сыгравший в результате мужа моей героини), Леонид Бичевин, Артем Быстров. Сценарий писался уже с представлением, кто будет играть основные роли. Именно поэтому артисты и персонажи идеально сошлись. Иван — ученик Марка Захарова и человек тонкой внутренней организации, он очень хорошо знает возможности театральных артистов и умеет собирать актерские ансамбли. Помню, на съемках сериала «Без правил», который тоже снимал Иван Китаев, мы говорили о том, что хотелось бы еще раз вместе поработать. Рассуждали об этом гипотетически, и я сказала, что для меня очень интересным партнером стал Леня Бичевин и было бы здорово с ним снова встретиться на площадке. Иван ответил: «Да-да, замечательный артист»...
— Лиза, в прошлый раз мы с вами беседовали накануне выхода сериала «Великая. Золотой век», где у вашей Екатерины основная линия — невероятная жажда жизни. Какая основная линия у Анны из «Опасной близости»?
— Мне кажется, Анна, при всей успешности, живет не настоящую свою жизнь. Профессия — единственное, в чем она реализована по-настоящему. Эта женщина очень много себе придумала о том, как надо: какой должна быть семья, отношения с дочерью, с мужем, как надо питаться, одеваться, вести себя с отцом, с коллегами, с пациентами. Она росла без матери, а властный отец очень долго внушал дочке, что надо быть хорошей девочкой, которая никогда не совершает ошибок и все делает правильно. Говорил: от жизни нужно брать все, вырывать зубами, быть сильной и, главное, — лучшей. И вот за этим желанием быть лучшей Анна проглядела какую-то обычную жизнь, наполненную самыми простыми, естественными человеческими отношениями, когда можно быть несовершенной, что-то пропустить, не сделать. В итоге это, может быть, одна из причин, по которой и развалилась ее семья. Потому что, если муж перестал испытывать к ней интерес, нельзя обвинять в этом только его, думаю, во многом виновата и Анна, которая не давала простого человеческого женского тепла.
После страшной аварии вдребезги разлетается безупречный, по ее представлениям, мир, который она так долго выстраивала. Анна обнаруживает свою уязвимость. Оказывается, она совсем не сильная. Анна держит всю эту ситуацию на своих хрупких плечах, но ей дико тяжело, одиноко и страшно. У нее настолько нет реальной опоры и так хочется проявить какую-то женскую слабость, что она просто не видит, что ее новый знакомый Олег — жестокий, страшный человек. Ей кажется, что он по-мужски очень надежный, на него можно опереться и спрятаться хотя бы ненадолго от проблем...
— Лиза, а вам когда-нибудь хотелось быть идеальной?
— Нет, идеальность ассоциируется со стерильностью. Другое дело, что я очень требовательна исключительно к себе. И это меня сильно отличает от Анны, потому что ей важно, чтобы все вокруг имело идеальный вид. Чтобы семья выглядела счастливой и прекрасной, чтобы дочь пришла в приличном наряде на мероприятие, чтобы сделали хорошие фотографии, опубликовали статью, написав «Безупречная семья, династия хирургов», и тому подобное… Моя же суровость к себе в основном касается профессии, а не жизни. В том, что касается семьи, я на сто процентов не похожа на Анну. Мне все равно, что о моей семье говорят, думают и пишут. Ну а в профессии, наверное, это и правильно — быть перфекционистом…
— У вас не было вариантов. Вы прямо в институте попали в руки к правильному мастеру — Льву Додину, всю жизнь служите в его театре, а с ним быть не идеальной, не расти, не становиться глубже и профессиональнее, не развиваться просто невозможно. Чего вам сегодня не хватает в профессии?
— С театром проще, потому что каждая роль выношена, рождена в результате длительных репетиций и поисков. Хорошо разобранная роль дает возможность бесконечного развития, роста. Можно постоянно наполнять ее тысячей нюансов. И, конечно, театр позволяет гораздо интереснее, разнообразнее, фактурнее существовать в роли, потому что сцена допускает почти все. В кино иначе: сжатые сроки, бешеная скорость и, как правило, если это не обусловлено жанром, документальное существование. Мне не хватает художественной выразительности, яркости, авторского взгляда и смелости в кино. Вы смотрели картину «Эра»?
— Пока нет, но обязательно посмотрю. Много восторженных отзывов об игре Марианны Шульц. Юлия Снигирь ей даже свою «Нику», заработанную за фильм «Мастер и Маргарита», передала.
— Я дружу с Марианной Шульц со времен постановки «Иванова» в Театре Наций. Когда посмотрела «Эру», подумала: «Вот это роль! Не понимаю, как Марианна это делает!» И мне нравится, что я не понимаю. Есть загадка, непредсказуемость, неосязаемость, нежность, сплошные кружева — и никаких швов, штампов актерских и режиссерских. Ее Эра — какое-то мифологическое существо, нимфа, с одной стороны, неуловимая, с другой — такая близкая, родная и понятная. Мне бы подобного в кино очень хотелось: не документальности и линейных, плотных сюжетов, а воздуха, особого мира, созданного режиссером, со своими правилами и своими уникальными персонажами.
— Есть у вас сегодня какие-то новые предложения, которые разорвут ход вашей актерской кинолинии?
— ?Нет. Я думаю, что подобные фильмы и предложения — большая редкость.
— Вы сейчас снимаетесь в криминальном сериале «Тоннель»...
— Да, съемки начались в феврале. Это интересно. Детективная классная, азартная история про русско-финский оборот контрабанды на границе, и я играю таможенницу. Мне нравится, что это очень простая женщина, не из самой социально благополучной среды, но порядочная и добросовестная. Живет в городе рядом с Выборгом, ездит на работу, у нее есть муж, дочь. А потом обстоятельства складываются так, что она вынуждена пойти на сделку с совестью, чтобы спасти мужа. История развивается любопытно и нетривиально и вызвала у меня спортивный актерский интерес.
А еще я снялась в сериале «Царь ночи», где режиссером был Дмитрий Месхиев. Захватывающий сюжет: начало XX века, уличные банды. Это время бесконечных покушений на видных политических деятелей, когда монархия трещала по швам. Историческая приключенческая драма. На площадке было потрясающе интересно существовать. Все-таки режиссеры чуть более старшего поколения совершенно по-другому работают. Я это поняла и с Кареном Шахназаровым, и с Сергеем Снежкиным, и с Андреем Эшпаем. И вот с Димой Месхиевым, хотя он гораздо младше вышеупомянутых. У него особая атмосфера. Он никуда не торопится, с артистами долго обсуждает, репетирует, переделывает, вычеркивает диалоги километрами. Творческая работа кипит прямо на площадке. Полноценным соавтором был и прекрасный оператор Илья Викторович Демин, с которым мы познакомились на съемках «Пяти невест». Роль в «Царе ночи» у меня просто дивная. Мою героиню зовут Адель. Она мошенница, которая устраивает спиритические сеансы для людей высоких званий, — такая Кассандра, вызывает духов и спрашивает, что же произойдет дальше с Россией. А еще она пыталась лечить людей совершенно шарлатанскими средствами, в которые все свято верили, потому что Адель дико обаятельная, артистичная, импозантная. Она была частью всех заговоров, которые стояли за политическими событиями. Изображала даму из высшего общества, а сама была буквально с улицы.
— Вы с таким вкусом и азартом это рассказываете, что хочется спросить: а вы любите нарушать правила? У вас когда-нибудь был бунт против чего-то?
— Да, я люблю нарушать правила. Бунт — это мое. И я выбрала себе идеальную профессию. Все мои бунты — абсолютно легальные, официальные, отрепетированные и даже оплачиваемые. Оптимальный вариант для человека внутренне страстного, бушующего, яркого, чувствующего на полную катушку, но не желающего никому навредить и сделать больно. Все страсти — гнев, ярость, безумие, безбашенность, безответственность — лучше проживать в своих ролях. И это, конечно, невероятная возможность.
— Если что-то произошло и вам нужно выпустить пар, можете себе это позволить? Что делать, когда эмоции зашкаливают сегодня, а спектакль только завтра?
— В этом плане хорошо, если мы с Максимом дома вдвоем. Когда я начинаю закипать, он меня нейтрализует. И точно так же в обратном порядке. Мы друг друга чувствуем и понимаем, когда надо помочь вырулить из пике. И поэтому не ругаемся. Я вообще постоянно смотрю на себя со стороны и анализирую, что со мной происходит. Я на этом собаку съела и уже давно не принимаю импульсивных решений, никогда не делаю каких-то важных вещей в состоянии крайнего возбуждения, сгоряча. Останавливаю себя. Знаю — нужно подумать об этом завтра. Сто процентов утром проснешься с другой головой и с другими мыслями и будешь смотреть на ситуацию иначе. Я научилась этому, хотя по природе человек темпераментный и вспыльчивый. Но не раз наблюдала со стороны, к чему приводит нетерпимость и излишняя импульсивность. Вообще, в жизни очень помогает то, что мы, актеры, в работе примеряем на себя разных персонажей с разными комплексами, проблемами, внутренними нарывами и болями. В результате учимся понимать человеческую психологию.
— Лиза, вы абсолютно осознанная мама, с детьми себя очень внимательно ведете. Как воспитываете своих мальчиков в этом непростом мире?
— Надеюсь, что я могу себя назвать хорошей мамой, но все равно понимаю, что очень много ошибок делаю и делала, особенно с Андрюшей. Ведь мы с Максимом были совсем молодые и неопытные. Нас штормило от одной концепции воспитания до другой, полярно противоположной.
Первое и самое важное — уважать ценности ребенка и не принижать их. Даже если ты ему рассказываешь о Боттичелли и пытаешься объяснить, что такое эпоха Возрождения, а он в ответ: «А я хочу апгрейд сделать в компьютерной игре», — нужно понять, что это ему интереснее. Важно его выслушать и не думать, что все то, чем увлекаются наши дети, — тупо, примитивно и неинтересно.
— Надо в этом разобраться, в конце концов…
— Да. Но я человек, который категорически не может ни минуты играть в компьютерную игру. Ничего более скучного не знаю. Хотя есть не только дети, но и взрослые, которые рубятся в эти приставки с огромным удовольствием и диким азартом. Для меня интересно только живое общение и впечатления: от экскурсии, книги, театра, кино. Это то, о чем я могу бесконечно говорить, интересоваться, слушать, смотреть. Но понимаю, что каждому свое.
Второе — это принятие и безусловная любовь. Даже если провинился, вредничает, бунтует, пытается доказать свою самостоятельность. Я убеждена: нельзя кричать на детей и тем более бить или давать подзатыльники. Ребенок просто не может ответить взрослому человеку, которому даны мозги на то, чтобы быть нежным и внимательным к малышу и его чувствам. Ребенок — это как зернышко, которое тебе дано, чтобы из него выросло прекрасное дерево. Бог тебя благословил быть родителем, и тебе нужно за ребенком ухаживать, помогать расти, познать и полюбить этот мир, показав, что он прекрасен и полон возможностей.
— Какое самое счастливое времяпрепровождение, когда вы всей семьей познаете мир?
— Далеко ходить не буду, мы недавно ездили на весенние каникулы в Италию. Мне уже очень хотелось показать детям Европу. Андрюша бывал со мной в Италии на гастролях, но совсем маленький, а Гриша еще не родился. Сейчас отправились целенаправленно в Рим, Флоренцию и Венецию. У нас были экскурсии с чудесными русскоговорящими гидами, так что мы наслаждались удивительной культурой и историей. Были в Галерее Уффици тоже. Я понимаю, что наверняка дети не все запомнили, но это записывается на какой-то «жесткий диск», подсознательно проникает в тебя — когда ты слушаешь истории про Древний Рим, про эпоху Возрождения, про Венецианскую республику. Или когда человек на твоих глазах создает произведение искусства — стеклянную лошадку из муранского стекла, а потом говорит, что его семья уже 600 лет занимается искусством стеклодувов. Для нас с Максимом все это кажется гораздо более невероятным, чем для детей, — мы охали, ахали, восхищались, вздыхали. Дети попроще к этому относились, но тоже удивлялись. Это с ними останется навсегда. Так же, как со мной остались мои ощущения, когда я первый раз была с родителями за границей, в Европе. Хотя я и мало что запомнила в деталях.
— Для многих семей довольно сложный момент, когда дети вырастают и отдаляются от родителей. У вас старший сын уже подросток. Как не потерять связь с ребенком, но дать ему достаточно свободы для развития? Как понять, куда он должен двигаться в этой жизни, в чем его талант, способности? Как направлять, не ломая?
— Не знаю. У Андрюши сейчас переходный период, и для меня это в первый раз. Но мы не ломаем его. Прислушиваемся к сыну и пытаемся аккуратно выведывать, узнавать, прощупывать, в какую же сторону все-таки он смотрит. Пока непонятно. А сепарация должна обязательно произойти, чтобы у нас были здоровые хорошие отношения, но позже, лет в восемнадцать, наверное. Мне кажется, залог хороших отношений — когда ребенок понимает, что он сам хозяин своей жизни и ему ничего не навязывают. Но до этого мы должны показать все дороги, дать ему ключи от всех дверей. Родители могут только сказать: «Мы будем опорой и подскажем, если возникнут какие-то вопросы. А если тебе не нужны наши советы, мы не станем их тебе давать». Думаю, что, учитывая мою сердобольность и повышенное внимание к детям, мне это будет сделать непросто. Но спасибо Максиму, он меня всегда одергивает и напоминает, что у нас не девочки, а мальчики и им нужно давать больше самостоятельности.
— Гриша у вас очень похож внешне на Андрюшу, характером тоже?
— Нет, они разные. Андрюша логически мыслит, у него неплохо с математикой, он стратег, придумывает очень интересные, неожиданные идеи в области прикладной физики. Когда был маленький, любил собирать лего, сначала по инструкции, а потом самостоятельно какие-то невероятные вещи создавал. Я на такое не способна. У него инженерный склад ума. Андрюша никогда в жизни не пел. Дети иногда под нос себе напевают, мурлычут, он — нет. И не любит, когда мы поем, говорит: «Прекратите петь, не надо, пожалуйста». Он не в восторге от того, что его родители артисты, и немного этого стесняется. Я такая же была в его возрасте.
А Гриша, наоборот, обожает все артистические проявления. Я его не так часто беру в театр, но когда все же привожу, он сидит и со мной гримируется, нос себе пудрит, изображает что-то все время. У него явно артистическая натура, но мы пока не педалируем это, потому что он сам должен решить. Гриша с удовольствием ходит на занятия — вокал, танцы и актерское мастерство — и не боится выступать. Посмотрим, что дальше. По крайней мере, не хочется ни культивировать в нем это, ни душить.
— Дети так или иначе живут жизнью семьи и родителей, впитывают все, что происходит вокруг. Интересно, что приносит радость вам с Максимом? Я знаю, что вы очень любите читать. Меня впечатлило, когда вы рассказывали, что взяли на отдых 13 килограммов книг…
— Да, было такое… Мы с Максимом очень похожи в этом плане, поскольку профессия подразумевает, что приходится отдавать свою энергию зрителю. Это опустошает, и нужно ресурсы восполнять. В первую очередь мы восполняем дома, когда находимся вместе вчетвером. Еще в путешествиях — получаем впечатления, узнаем что-то новое. Я испытываю счастье и восторг от полученной информации, это меня наполняет невероятно, это мой источник. И слава богу, что он бездонный, потому что книг не перечитать, фильмов не пересмотреть.
— Что интересного вы посмотрели за последнее время?
— «Мейр из Исттауна» с Кейт Уинслет в главной роли. Там безупречный сценарий, я до последней сцены смотрела и думала: «Боже, ну надо же было так написать! Гениально!» Еще очень интересный сериал «Что знает Оливия» с одной из моих любимых актрис Фрэнсис Макдорманд. Она вызывает во мне определенную актерскую зависть. Я, как человек с логическим складом ума, всегда иду от головы. И каждую роль сначала должна продумать, потом все мостки сломать, чтобы не было конструкций, а осталась легкость. Но это все равно логика, понятный путь. А вот когда не понимаю, как актриса это сделала, когда каждая сцена неожиданная и ломающая все стереотипы, меня это просто бесконечно восхищает.
Еще «Медленные лошади» — прекрасный сериал, который на меня произвел большое впечатление. У нас тоже много интересных сериалов выходит, не успеваю ничего посмотреть. Но очень хочу увидеть «Аутсорс» и «Трассу», которые снимал один режиссер — Душан Глигоров. Думаю, скоро это сделаю.
— А книги?
— В последнее время читаю на финском. Объясню. Финский мне необходим для работы в сериале «Тоннель». И это только одна — возможно, самая сложная — из прикладных вещей, которым мне нужно научиться для этих съемок.
Но для себя я все же перечитала Стругацких: «Улитку на склоне» и другие их не самые большие произведения. Мне вдруг очень захотелось к ним вернуться… А еще я недавно перечитывала Цветаеву, ее дневники, переписку, «Поэму Конца». Я ей опять вовсю занимаюсь. Думаю, в этом году выпущу моноспектакль по Цветаевой — мы сейчас работаем над инсценировкой с режиссером Аллой Дамскер. Возможно, это будут какие-то отголоски спектакля «1926», который я раньше играла. Там «Крысолов» прекрасный, которого я обожаю. Цветаева — мой самый любимый поэт, не могу представить жизни без того, чтобы ее читать и думать про нее…
— Что-то не для работы вы можете прочитать?
— Когда мы ездили на море, я перечитывала Моэма «Театр». Такие книги проглатываешь как какой-то сладкий плод, просто за два дня, потому что написано легко, изящно, с юмором и иронией. Но я редко читаю что-то не по делу, не по работе. Вот сейчас в Италии купила себе роскошное издание про Ватикан на русском языке. Думаю, когда завершу со своим финским текстом, наступит время книг для себя. Уже загорелась почитать про Ватикан, мне это дико интересно.
— Скажите, а что сейчас, этой прекрасной весной, вы делаете для себя лично из того, что не полезно, не остро необходимо, но просто хочется?
— Весна — мое самое любимое время года. Раньше я на это не обращала внимания. Но, наверное, последние лет десять меня стало искренне вдохновлять рождение природы каждый раз заново, и мне так хочется не пропустить этот момент…
Прошлой весной был случай. Мы сыграли спектакль «Братья и сестры», он очень энергозатратный для всех актеров, и так получилось, что потом вся первая половина дня у меня была свободна. Я отвезла детей в школу, взяла себе кофе и пошла в ботанический сад. Просто одна гуляла с музыкой в ушах, с кофе в руках и вдруг поняла, что мне так хорошо! И что я настолько редко себе позволяю ничего не делать, а просто быть, существовать и смотреть вокруг, при этом ничего не узнавая, ничего никому не рассказывая, никого не слушая, не воспринимая и не переваривая никакую информацию. Не думая о том, что я не сделала или что сделала плохо и как надо сделать хорошо. То есть вообще не производя никакой внутренней работы. Просто сидела на скамейке и смотрела на то, как распускается прекрасная груша, или яблоня, или сакура, и пила вкусный кофе. И все. В этот момент я поняла, как на самом деле устала от вчерашнего спектакля и как мне необходимо это время для того, чтобы восстановиться. А не так, как обычно: «Я молодец! Вчера хорошо поработала, а сегодня у меня выходной, пойду в спортзал, переберу детские вещи, постираю шторы, помою окна и так далее...» Спокойно впустить в свою жизнь воздух. Воспринимать мир, природу, город, время года. Сидя в саду, я поняла, как важно позволять себе такие моменты. Это возможно только наедине с собой. Наверное, мне было бы так же хорошо, если бы рядом сидел Максим, держал меня за руку и мы бы вместе молчали. Зная Максима, я уверена, мы бы именно молчали, а не что-нибудь жарко обсуждали. Очень важно останавливаться и ощущать единение с природой, с жизнью и ее течением...
Интересный факт
Сюжет сериала «Опасная близость» закручен вокруг роковой аварии, которая нарушает размеренную жизнь героев. Муж успешного пластического хирурга Анны (Елизавета Боярская) Виктор Сафронов (Артур Бесчастный) попадает в ДТП вместе со своей любовницей поп-певицей Женей Лейн (дебютантка Евгения Леонова). Тайный роман и послужил причиной аварии: Женя, не в силах смириться со статусом молодой любовницы, попыталась покончить с собой, а заодно и со своим нерожденным ребенком.
0
25.00
