10 февраля президент России Владимир Путин встретился с членами правительства, чтобы объявить им о старте беспрецедентных проверок, связанных с повышением зарплаты бюджетным работникам на предмет соответствия майским указам 2012 года. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников считает, что «Единая Россия» должна быть благодарна Владимиру Путину.
Было очевидно, что тема, по которой в понедельник на президентском Совете по науке и образованию высказалась, причем, похоже, неожиданно для себя, старший научный сотрудник новосибирского Института цитологии и генетики РАН Анастасия Проскурина (см. “Ъ” от 9 февраля), возникнет и на встрече президента с членами правительства в среду.
Анастасия Проскурина рассказала, что ее зарплата — 25 тыс. руб. даже после 200-процентного повышения в соответствии с майскими указами президента 2012 года. И что ей предлагали перейти на полставки, чтобы снизить тот уровень зарплаты, с которого ее можно поднять на достойную высоту. И в общем она разочарована. И поделилась своей болью.
И все это произвело, судя по всему, сильнейшее впечатление на Владимира Путина. Ему тоже стало больно.
Следующий день он занимался по всем признакам, которыми располагает “Ъ”, едва ли не только этим вопросом. И, соответственно, не только он, а и несколько министров, его помощники, а также следователи и прокуроры на местах, которые свалились на головы руководству института и Новосибирской области и начали превращать в пепел все, что еще день назад было горами документов и репутаций.
По данным “Ъ”, Анастасия Проскурина очень переживала и продолжает переживать насчет того, зачем она это совершила. В Новосибирском Академгородке очень неоднозначно отнеслись к ее поступку, и поскольку сейчас, после «черного понедельника», жизнь многих людей в городке изменилась градусов на 180 (а была благополучной) и в ней появились новые, для кого-то непосильные заботы (например, выжить, желательно не потеряв работы), то не только она считает себя виноватой в этом, а и они ее тоже. Проверки идут уже по всему Академгородку, и нет сомнений — это лишь начало большого пути.
Ситуация усугубляется тем, что Анастасия Проскурина, видимо разволновавшись, ошиблась.
Она сказала президенту, что зарплата у нее 32 тыс. руб. в месяц, но выяснилось, что 44 тыс. Она не сказала также, что только недавно вышла из декрета, а стоило, потому что это обстоятельство влияло на ситуацию, которую она описывала.
При этом Анастасию Проскурину невыносимо почему-то жалко. Она честная девушка и хотела как лучше — просто не все получилось, просто президент застал ее на совете врасплох, предложив высказаться, а дальше уж она сама, наверное, удивлялась, зачем все это говорит.
А может, она и вообще все правильно сделала, потому что все равно, сколько бы ни получала теперь, она должна была бы по тем романтичным майским указам получать больше. А деньги, которые она должна была получать, оказались ведь выделены. И теперь предстояло понять, где они.
В конце концов первые полчаса встречи все занимались только делом Анастасии Проскуриной. И как! Замысел господина Путина оказался грандиозней, чем можно было даже предположить.
— Прошу правительство совместно с субъектами Российской Федерации оперативно и крайне внимательно изучить положение дел с уровнем зарплат бюджетников, вообще бюджетников, во всех сферах и во всех регионах страны,— заявил он.
И это будет уже титаническая работа. Российский президент, которого и так время от времени удручает (когда он об этом вдруг вспоминает), что его майские указы, на выполнение которых было потрачено столько денег и сил, так остались в основном указами, вся радость от которых — только сидеть и перечитывать красивые слова, из которых они состоят, вдруг столкнулся с тем, что старший научный сотрудник прямо говорит ему: да ничего вы не сделали из того, что обещали, и вот живем теперь, можно сказать, в нищете.
И вот это Владимира Путина, видимо, просто перепахало.
— Современные цифровые, информационные возможности — мы это видели в условиях эпидемии — позволяют сделать это не только в отношении каждой бюджетной организации, но и каждого конкретного специалиста. Такие возможности, по сути, у нас сегодня есть,— продолжил он.— То есть на выходе должна быть полная, объективная, исчерпывающая картина. Повторю, такой анализ должен быть сделан не в среднем, лишь на уровне организаций. Я вас попрошу: да, это непростая работа, но нужно вникнуть в ситуацию каждого сотрудника.
Это все трудно себе представить, но, видимо, именно это будут делать.
Анастасия Проскурина открыла ящик Пандоры сочувствия к работникам бюджетной сферы.
Имя ее прогремит в веках. Потому что быстрее на первый взгляд не справиться.
Впрочем, у самого Владимира Путина, видимо, другие идеи на этот счет.
— Кроме того, прошу отдельно посмотреть, как соблюдаются нормы, устанавливающие соотношение уровня заработных плат сотрудников и руководителей учреждений,— заявил господин Путин.— Мы применительно к высшей школе это уже делали. Не секрет, что разрыв здесь бывает очень внушительным, аккуратненько скажем. Если высчитывать среднюю зарплату, цифра на первый взгляд может получиться приличной.
А на самом деле бывает так, что у одних густо, у других пусто.
Этим господин Путин, по данным “Ъ”, особенно интересовался накануне. По его первоначальному предположению, повышение, если оно и правда состоялось, а обычные научные сотрудники его никак не почувствовали, скорее всего, коснулось тех, кто его и проводил в жизнь, то есть руководства организаций и учреждений. И теперь он хотел проверить это подозрение.
— Прошу вас еще раз в связи с имеющимся поводом посмотреть на всю поляну, связанную с заработными платами в бюджетной сфере. Хочу напомнить еще раз про майский указ 2012 года — его никто не отменял. Все его положения обязательны к исполнению,— вспомнил господин Путин про больное.— Прошу исходить именно из этого коллег и в правительстве, и в регионах страны.
И он попросил высказаться министра науки и высшего образования Валерия Фалькова. Тот сразу Анастасию Проскурину-то и сдал:
— По вашему поручению мы внимательно посмотрели на ситуацию, на которую указала Анастасия Сергеевна Проскурина. Среднемесячная заработная плата Анастасии Сергеевны в прошлом году составила 44 129 руб., в том числе, как она справедливо указала, 25 тыс.— это должностной оклад. Если сравнивать с 2019 годом, то в 2019 году у Анастасии Сергеевны было чуть больше, из-за того что был грант РФФИ,— было 57 375 руб. Так что 2020 год в этом смысле несколько отличался от предыдущего, поскольку не было иных выплат (видимо, сказался декретный отпуск.— А. К.).
Институт цитологии и генетики выглядел в исполнении Валерия Фалькова очень неплохо.
Там повышали все и в нужном объеме:
— Отдельно хотел бы сказать, что мы проанализировали динамику оплаты труда по научным сотрудникам с 2018 года. В 2018 году в Институте цитологии и генетики средняя заработная плата научных сотрудников была 64,5 тыс. руб. На тот момент это 204% от средней по экономике региона. В 2019 году она несколько снизилась, составила 61 100 руб. Это было 182%. Но в 2020 году средняя заработная плата составила 67 200 руб. Если добавить к этому гранты Российского фонда фундаментальных исследований, то получается, что установленный показатель 200% от средней по экономике в данном конкретном учреждении был выполнен.
Цифр было много, но, поскольку расследование шло, можно сказать, прямо на наших глазах в прямом эфире, скучно не было.
Да и потом, всегда интересно, когда считаешь чужую зарплату.
— Но, как вы справедливо сказали,— продолжал министр,— надо посмотреть вглубь! В институте, как и в любом другом, пять категорий научных сотрудников. Естественно, больше всего младших научных сотрудников, их больше ста человек. Если посмотреть, то самая маленькая заработная плата как раз у младших научных сотрудников. Она традиционно и в 2019, и в 2020 году не дотягивает до 200% от средней по экономике. Анастасия Сергеевна (министр справедливо уже не отделял свою судьбу от судьбы госпожи Проскуриной.— А. К.) у нас входит в категорию «старшие научные сотрудники». В 2020 году — больше 70 человек работает в институте — средняя заработная плата составила больше 75 тыс. руб., что в общем-то больше, чем 200% от средней по экономике.
На этом Валерий Фальков доклад закончил.
Пока история состояла в том, что институт и министерство правы, а она — нет. При этом все соглашались, что оклад у Анны Проскуриной сейчас — 25 тыс. руб., то есть, как говорится, хороший, но маленький.
И тут свою часть расследования представил господин Путин. Перед ним на столе лежали листочки, исписанные и перечерканные им. Он готовился долго. Возможно, всю ночь. Все утро уж точно.
— Смотрите, на что я обратил внимание,— сообщил президент, медленно переворачивая бумаги, заглядывая в них и перекладывая с места на место.— У директора в 2020 году уровень заработной платы… у самого директора… снизился, это тоже объективный показатель. Было за 300 тыс. руб., стало 294 767. В общем, если взять среднюю, то для такого уровня, наверное, соотношение приемлемое… Что руководители такого уровня и должны получать соответствующий доход… Как вы сказали, старшие научные сотрудники в среднем получают 77 600 руб. Я не ошибся, правильно?
Валерий Фальков подтвердил. Во всяком случае, не опроверг.
— У Анастасии Сергеевны было 44 тыс. с небольшим, в среднем — 77 600, и из них 71 человек получили 222% от средней по экономике… Но в данном научном учреждении что мы видим? Мы видим, что 30% научных сотрудников получают больше, чем в среднем по экономике, а 70% — меньше, чем в среднем по экономике!
Это был промежуточный итог собственного расследования, при этом Владимир Путин выглядел, можно сказать, вдохновленным им.
Ведь он сам пришел к этому, без помощников и советников. То есть это было независимое расследование.
Но главный сюрприз, судя по озабоченному виду Владимира Путина, был впереди.
— Мы все время говорим о том, что уровень заработной платы научных сотрудников должен быть 200% от среднего по экономике региона. Но считают-то на самом деле, как выяснилось, не от среднего по экономике! От чего считают, Валерий Николаевич?! — торжествующе переспросил президент у министра, давая ему возможность произнести решающие слова.
Валерий Фальков не успевал ориентироваться в настолько быстро для него меняющемся мире.
И вот он преступно замешкался.
— От среднего дохода…— стал подсказывать ему президент, как учитель запинающемуся ученику, которого он все-таки тянул на тройку.
— От трудовой деятельности! — выдохнул министр.
— От среднего дохода от трудовой деятельности,— кивнул господин Путин.— А этот показатель, насколько я понимаю, отличается от среднего по экономике!
Это и был, судя по всему, главный итог его независимого расследования. За последние годы он и сам привык произносить эту фразу «от среднего по экономике региона», она была универсальной, идиоматической, все ею машинально пользовались… И вдруг выяснил, что на самом деле считают исходя из совсем другого понятия. То есть это и для него было открытием. Он все эти годы даже не подозревал о том, что перелом-то не закрытый, а открытый. И вот он делился этим открытием.
— Слушайте,— воскликнул теперь Владимир Путин,— ведь когда мы говорим публично много раз, повторяем одно и то же: «Среднее по экономике — такое-то»… Люди же смотрят! Тем более речь идет о научных сотрудниках! Считать-то умеют не хуже нас с вами, а может быть, и получше (последнее признание далось ему, может быть, непросто.— А. К.). Тогда нужно так и сказать: от среднего дохода от трудовой деятельности! И объяснить, что это такое.
Нужно, чтобы в этих вопросах не было никакого двойного толкования, чтобы все было понятно, ясно и прозрачно!
Расследование получилось все-таки странным. С одной стороны, президент дал понять, что можно объяснить кажущиеся неувязки с повышением зарплаты бюджетникам тем, что на самом деле считают-то не так, как раньше всем казалось со стороны (то есть прежде всего самим бюджетным работникам). А на самом-то деле считают, может, и правильно.
С другой стороны, Владимир Путин и в самом деле запустил государственную машину беспрецедентных проверок, которые закончатся, по всей видимости, не раньше осенних выборов в Госдуму.
Но и не позже.
0
75.00
