Новость о том, что антидопинговый департамент Международного спортивного суда оправдал канадскую керлингистку Бриан Харрис в деле о возможном нарушении антидопинговых правил, вызвала новую волну обсуждений нелепости, как кажется, подобных решений, основанием для которых является сценарий передачи следов запрещенных субстанций через сексуальный контакт.
Харрис сдала пробу мочи 24 января 2024 года, а 15 февраля ей сообщили, что лаборатория нашла там следы лигандрола — селективного модулятора андрогенных рецепторов, субстанции, предназначенной для увеличения размера и силы мышц. Субстанции, очень часто являющейся незадекларированным компонентом биологически активных добавок и спортивного питания. Отравления БАДами, содержащими примеси лигандрола, случались и в России, достаточно вспомнить случай конькобежца Михаила Казелина.
Изначально Харрис была отстранена на четыре года, это стандартный срок в случае, когда спортсмену не удалось доказать, что прием субстанции, не отнесенной к «особым», был ненамеренным. Лигандрол — именно такая субстанция, к «особым» относят другие — те, которые часто являются компонентами популярных лекарств или очень легко, без рецепта, доступны, например средства от астмы.
Однако команда юристов, защищавшая Харрис, предприняла дополнительные усилия по поиску источника лигандрола и установила, что супруг Харрис принимал БАД, содержавший данную субстанцию, однако не поставил об этом в известность свою жену.
Факт того, что муж действительно принимал лигандрол, был установлен французским профессором криминалистики Паскалем Кинцем, работающим в университете Страсбурга. Кинц взял образцы волос мужа, разделил их на сантиметровые сегменты и проанализировал эти сегменты на наличие в них следов лигандрола. Анализ подтвердил присутствие субстанции в тех участках, которые выросли в период до сдачи пробы, то есть до января 2024 года.
Оставалось соотнести концентрацию лигандрола в пробе Харрис и заявленный сценарий попадания допинга в ее организм. Полностью материалы дела еще недоступны, так как по нему возможна апелляция, однако, для того чтобы подобный сценарий был сочтен вероятным, концентрация должна была оказаться крайне невысокой. Учитывая, что решение оправдательное, видимо, так и было.
История вопроса
Решение по Харрис не первое в серии подобных дел. Ранее аналогичные решения выносились и в отношении других спортсменок. Наиболее похожим является случай еще с одной канадкой, каноисткой Лоренс Венсан-Лапуант — та же субстанция, тот же источник (секс), только не с мужем, а с бойфрендом. Различие только одно — Лоренс после вскрывшегося с этим бойфрендом рассталась, а вот Бриан с мужем — нет.
Чуть позже боксер Вирджиния Джинни Фукс и игрок в софтбол Мэйделин Бубба Никлс были оправданы USADA по аналогичным обстоятельствам.
Резонансность подобным делам дают именно интимные обстоятельства, но если отбросить их — в делах нет вообще ничего экзотического. Факт того, что следы использующихся человеком лекарств или запрещенных субстанций, в том числе наркотиков, могут содержаться в жидкостях тела, — признан, и не только в медицине, но и в криминалистике, которая оперирует анализом, например, слюны.
Исключительно в силу отсутствия практической необходимости криминалистика до сих пор не нуждалась в анализе спермы именно на лекарства или наркотики, ее проверяли исключительно в целях установления личности преступников в делах об изнасилованиях, то есть сопоставляли ДНК, а не искали, например, следы опиатов. И только по этой причине научная база по возможности передачи следов того, что содержится в организме мужчины, женщине была достаточно слабой. Однако в последние годы эта база существенно пополнилась:
В 2022-м Handelsman et al. доказали, что в сперме, в силу анатомии мужской мочеполовой системы, может содержаться остаточный объем мочи. Моча — как раз та биологическая жидкость, которую проверяют на следы допинга, то есть сперма в результате также содержит эти следы.
В 2024 Breuer et al. доказали, что при незащищенном вагинальном сексе в день сдачи спортсменкой допинг-контроля в женской моче может присутствовать семеногелин, белок коагулята спермы, т. е. следы допинга, принимавшегося партнером, который, возможно, вообще не спортсмен, окажутся вместе с его спермой в пробе девушки.
Те же авторы проверили на следы запрещенных субстанций 480 образцов семенной жидкости обычных людей, не спортсменов. В 81 образце нашли искомое, то есть после приема лекарств (многие из которых запрещены в спорте) их следы будут содержаться в данной биологический жидкости.
Вся эта волна информации, конечно, имела последствия — в 2023 году опрос показал, что 32 процента американских спортсменов опасаются заниматься сексом из-за возможного сценария передачи им следов допинга.
Дискуссии о степени вины
Еще одно дело, которое на данный момент пока не завершено, — случай французской рапиристки Изаоры Тибюс, сдавшей 14 января 2024 года на командном чемпионате мира пробу со следами остарина и заявившей, что источником запрещенной субстанции был сексуальный контакт с мужем, бывшим американским фехтовальщиком Рэйсом Имбоденом. В первой инстанции Тибюс оправдали, она поехала на Олимпиаду в Париж, однако Международное антидопинговое агентство (ВАДА) подало апелляцию в CAS, решение по которой пока еще неизвестно.
Именно дело Тибюс, а точнее апелляция по нему, обозначает водораздел, который в данный момент имеет место в подобного рода разбирательствах. Сам факт того, что во время незащищенного вагинального сексуального контакта между мужчиной и женщиной в организм последней могут попасть следы того, что принимает мужчина, научно доказан и не оспаривается. Факт того, что постоянные партнеры или, как в случае с Тибюс и Харрис, супруги в принципе занимаются сексом, в том числе его незащищенной вагинальной вариацией, доказывать не требуется.
Однако существует два серьезных аспекта, которые для оправдания доказать необходимо.
Во-первых, запрещенная субстанция не просто должна содержаться в БАДе, который принимал мужчина. Нужно доказать, что он принимал этот БАД именно до сексуального контакта, а сделать это можно только с помощью косвенных улик, выписки об оплате покупки БАДа по карте или чека, подтверждающего дату покупки, недостаточно. Такая выписка лишь подтвердит покупку, но не прием. Для подтверждения приема в данный момент есть только один признанный наукой путь — анализ волос, которые содержат очень многие субстанции из тех, что попадают в организм человека. Волосы растут медленно, и по ним можно восстановить историю того, когда именно субстанция попала в организм, на каком участке длины волоса она встречается впервые, когда именно этот участок начал появляться из волосяного фолликула.
Во-вторых, нужно доказать, что спортсменка, даже применив все разумные меры предосторожности, не могла знать, что партнер принимает запрещенную субстанцию. Дело в том, что спортсмены несут ответственность не только за себя, но и за свое окружение, и они обязаны знать, кто из членов семьи, например, какие лекарства принимает, есть ли среди этих лекарств те, что отнесены к допингу. Таким образом, спортсменка должна доказать, что не пренебрегла данной ответственностью.
Именно здесь и проходит разница между делами Венсан-Лапуант или Харрис и делом Тибюс. Мужчины первых двух были обычными людьми, физкультурниками, которые по каким-то своим причинам решили заняться даже не спортом, а именно физкультурой (как известно, она отличается отсутствием соревновательного компонента). Донести до них опасность и недопустимость приема допинга спортсменки, конечно, могли, но сделать это так, чтобы мужчины точно поняли, — вряд ли.
Муж Тибюс же — бывший профессиональный фехтовальщик, сам сдававший допинг-контроль. И в их супружеской паре понимание недопустимости приема допинга было у обоих, это ставит вопрос ответственности Тибюс за действия мужа. Ответственность могла бы быть нулевой, принимай муж допинг ненамеренно, например в составе загрязненного БАДа, на упаковке которого нет никаких упоминаний о данной субстанции. Однако в случае с Тибюс это не так. Именно поэтому ВАДА подало апелляцию в CAS — они сомневаются, что в действиях француженки нет пусть незначительной, но вины. А вот в истории с Харрис, скорее всего, вины нет.
Но сам факт того, что секс может быть причиной положительной пробы у женщин, уже неоспорим и с научной, и с юридической точки зрения. Остаются лишь такие вот нюансы со степенью вины, хотя в принципе все понимают — в редких семьях или парах девушка может установить за мужчиной настолько тотальный контроль, чтобы полностью избежать попадания допинга в организм последнего. Точнее — установить может попытаться, конечно. Но, скорее всего, это приведет к расставанию, и тут требования антидопинга по ответственности за окружение заходят на территорию социальных норм, а иногда — прав человека.
Выводы
В целом истории о сексе и допинге интересны в силу свой интимности, не более. Такого рода интерес близок к вуайеризму, ничего удивительного в том, что супруги или партнеры занимаются сексом, нет. Странно было бы, наоборот, узнать, что данный процесс в жизни партнеров отсутствует.
Возросшая же чувствительность методов анализа, использующихся антидопингом, ставит уже другой вопрос: нужно ли вводить для почти всех запрещенных субстанций границы концентрации, до нарушения которых лаборатория не будет сообщать о неблагоприятном результате анализа? Потому что, если этого не сделать, случаев, когда даже не секс, а окружающая среда — например, поверхности, которых касался спортсмен — может стать источником допинга, будет все больше.
0
10.00
