Власти США «собираются потребовать обязательство» от стран БРИКС о том, что они не будут создавать новую валюту БРИКС и не будут поддерживать никакую валюту для замены «могущественного» доллара США, написал президент США Дональд Трамп в социальной сети Truth Social 31 января. В противном случае эти страны столкнутся со «100-процентными тарифами» [на импорт] и могут распрощаться с возможностью продавать товары и услуги для американской экономики, пообещал Трамп.
По его словам, закончилось время, когда США сложа руки смотрели, как страны БРИКС предпринимают усилия по уходу от доллара. «У БРИКС нет шансов заменить доллар в международной торговле или где-либо еще», — считает американский лидер.
Новый пост Трампа практически целиком повторяет заявление, сделанное им 30 ноября 2024 года, но на тот момент он еще не вступил в должность.
РБК разобрался, насколько реалистичны угрозы президента США и могут ли действия новой администрации повлиять на процессы дедолларизации в БРИКС.
Акроним БРИК изначально появился в 2001 году в материале тогдашнего главного экономиста Goldman Sachs Джима О'Нила. В 2009 году Бразилия, Россия, Индия и Китай основали неформальный клуб БРИК, а в 2010 году к нему присоединилась ЮАР (South Africa), превратив в БРИКС. В 2023 году группа пополнилась Египтом, Эфиопией, Ираном и ОАЭ, а в начале 2025 года в БРИКС вступила Индонезия (в связи с этим расширенный блок также называют БРИКС+). Об экономических характеристиках БРИКС+ и тенденциях его интеграции по состоянию на осень 2024 года можно прочитать здесь.
Президент Владимир Путин ранее говорил, что Россия не отказывается от доллара и не борется с ним, однако ей «не дают с ним работать». «Мы тогда вынуждены искать другие альтернативы, что и происходит», — заявил Путин в октябре на саммите БРИКС в Казани. Затем, в декабре, Путин интерпретировал угрозу Трампа так: «Он говорил о том, что если кто-то будет запрещать использование доллара, ограничивать его, то он будет соответствующим образом реагировать — это не одно и то же [не то же, что просто его не использовать]». Но еще в 2022 году Путин говорил, что в БРИКС прорабатывают вопрос создания новой международной резервной валюты на основе корзины валют соответствующих стран.
В 2023 году министр финансов России Антон Силуанов уточнял, что в БРИКС обсуждается скорее общая расчетная единица, альтернативная доллару. «Не то что единая валюта, как в ЕС, а расчетная единица как альтернатива доллару, в которой могут выражаться стоимости товарных поставок, бенчмарки по каким-то товарам», — пояснял Силуанов. Например, стоимость многих сырьевых товаров — от нефти до металлов — до сих пор общепринято выражать в долларах.
В декларации по итогам казанского саммита БРИКС 2024 года (.pdf) страны-участницы заявляли, что приветствуют «поиск приемлемых механизмов финансирования в национальных валютах», «использование национальных валют при осуществлении финансовых операций между странами БРИКС», призывали к «обеспечению возможности расчетов в национальных валютах в соответствии с Трансграничной платежной инициативой БРИКС». По оценкам ING, наибольший потенциал дедолларизации в БРИКС прослеживается в двух сферах — валютные резервы и расчеты в торговле энергоносителями. При этом ни там, ни там нет точных данных по доле доллара или других валют (хотя есть сообщения СМИ о том, что нефтяной импорт ряда стран БРИКС оплачивается в том числе юанями, рупиями, дирхамами).
Зато, как отмечает ING, статистика Банка международных расчетов (BIS) показывает активную дедолларизацию в трансграничных долговых обязательствах БРИКС, равно как и в финансовых требованиях: доля кредитования в долларах резидентами БРИКС снизилась до 55% в начале 2024 года с 67% в 2016-м, а номинированный в долларах долг сократился за этот период с 83 до 75%. При этом БРИКС по этим показателям остается более долларизованным, чем остальной мир (глобальная доля доллара в обоих сегментах — примерно 47%), оговариваются в ING.
Ведущий эксперт ЦМАКП Андрей Гнидченко отмечал в работе 2022 года, что в новых условиях более трети взаимной торговли в БРИКС может переориентироваться с долларов и евро на другие валюты и первым кандидатом выступает китайский юань. Реальная угроза доллару от валют развивающихся стран исходит только со стороны юаня, уверен экономист Bloomberg Economics по России и Центральной и Восточной Европе Александр Исаков.
По словам Исакова, доля юаня в расчетах в системе SWIFT выросла более чем вдвое за последние четыре года (с 2 до 4,5%) и продолжает постепенно расти. «На стороне юаня два фактора: более низкие ставки, чем в долларах, что делает валюту более привлекательной для торгового финансирования, и рост числа санкций против России, который стимулирует перевод расчетов как с Китаем, так и с третьими странами в юани», — поясняет эксперт. По данным Bloomberg Economics, большая часть российского экспорта в Китай плюс экспорт в третьи страны объемом порядка $3–4 млрд оплачивается в юанях, указывает Исаков.
Почему Трамп возражает против дедолларизации
Пока неясно, какой в точности смысл закладывает Трамп в свои заявления, потому что при любых обстоятельствах, в любой период те страны, которые входят в БРИКС, неизбежно использовали свои национальные валюты для обмена, говорит исполнительный директор Института экономики роста им. П.А. Столыпина Антон Свириденко. Сила доллара всегда была основана на обширной ликвидности, конвертируемости и стабильности его стоимостного содержания, а не на риторике, указывает Свириденко. По его словам, перевод контрактов в другие валюты снизит спрос на доллар, что может повлиять на его курс, на востребованность долговых бумаг США.
В своей риторике Трамп допускает логические противоречия, отмечало Reuters. С одной стороны, президент США говорит, что хочет сохранить мощь доллара и даже усилить его глобальный статус. С другой стороны, это несовместимо с идеей сокращения внешнеторгового дефицита США, которое может быть достигнуто за счет ослабления стоимости доллара.
Как замечает руководитель целевой подгруппы BRICS Payments and Fintech рабочей группы «Финансовые услуги» Делового совета БРИКС Андрей Михайлишин, заявление Трампа носит всеобъемлющий характер: он в целом говорит, что если любые страны в международной торговле откажутся от доллара, им грозят 100-процентные пошлины. Если угроза вызвана опасением за судьбу доллара как инструмента международных расчетов, то, вероятно, она должна распространяться на всю внешнюю торговлю иностранных государств — не только России и не только с Китаем и Индией, согласен главный макроэкономист УК «Ингосстрах-Инвестиции» Антон Прокудин.
Что заявления Трампа значат для России
Для России использование доллара во многом затруднено из-за санкций, поэтому неудивительно, что вся торговля постепенно смещается в другие валюты, говорит профессор РЭШ, руководитель Центра макроэкономических исследований «Сбера» Олег Шибанов.
Российский бизнес использует юани для торговли с третьими странами, но «с учетом комплаенс-особенностей международных платежей сегодня ему гораздо проще использовать их в двусторонней торговле с КНР, а с другими странами работать через дружественных платежных агентов с использованием российского рубля», уточняет советник санкционной практики юридической фирмы Verba Legal Марат Самарский.
По словам Михайлишина, Россия и другие страны БРИКС ищут решение проблемы невозможности использования доллара во взаимных расчетах, поскольку «вся американская финансовая система с комплаенсом и санкциями, страхом банков проводить такие расчеты сама себе стреляет в коленку». «У стран БРИКС нет никаких других возможностей проведения расчетов, кроме как замена доллара. Нужда, истинная необходимость заставляет нас использовать национальные валюты или альтернативные способы», — считает эксперт.
При этом сложившегося равновесия в отношениях стран — участниц БРИКС сейчас нет, полагает Михайлишин. «Расширение БРИКС вносит разбалансировку в равновесие, которое сложилось в отношениях России с изначальной четверкой членов содружества. Сейчас стоит выбор, кто будет больше дружить с Америкой: Россия, Иран или Китай. Кого Трамп выберет в качестве любимого пасынка? От этого будет зависеть политика и внешняя, и финансовая, и экономическая», — рассуждает он.
Россия находится в процессе перехода на торговлю в национальных валютах со странами БРИКС, их доля достигла уже более 65%, утверждает старший аналитик аналитического центра «Яков и партнеры» Андрей Строгонов. Но на полную торговлю в национальных валютах страны БРИКС не будут переходить, так как это проблематично из-за недостаточной ликвидности и развитости рынков обмена этих самых валют. «И доллар в этом смысле все еще удобен в достаточно широком количестве случаев из-за развитой деривативной инфраструктуры и номинирования цен основных сырьевых товаров», — сказал Строгонов.
Могут ли США отследить изменения в использовании доллара в БРИКС
Валютная статистика по международным контрактным платежам не является секретной, полагает Прокудин. Поэтому США имеют возможность отслеживать валютную структуру торговли, например, стран БРИКС, указывает он.
По словам Михайлишина, США не могут делать это в режиме реального времени. Но с определенным временным лагом Штаты могут агрегировать и анализировать информацию центральных банков, Банка международных расчетов, таможенных служб, отмечает он.
«США могут мониторить изменения в валюте оплаты контрактов. Это происходит потому, что долларовые платежи проходят через американские банки, а оценку остальных валют можно проводить через статистику внешней торговли отдельных стран», — уточняет Шибанов.
Самарский приводит пример: огромное количество индийских банков очень тесно взаимодействуют с американской финансовой системой, работают с американскими банками-корреспондентами и обеспечивают проектное финансирование (синдицированное кредитование) своих предприятий через американских партнеров.
Есть ли все-таки планы по созданию единой валюты БРИКС
Страны БРИКС на официальном уровне действительно не говорят о планах по созданию единой валюты, указывает Прокудин. «Угроза Трампа повлиять на единую валюту БРИКС на самом деле не повлияет ни на что, так как единой валюты объединения пока нет и в ближайшее время ее не планируется запускать», — подчеркивает ведущий аналитик Freedom Finance Global Наталья Мильчакова. Нет никаких проектов по созданию общей валюты, категоричен Михайлишин.
Но если все же рассматривать такой сценарий, последний саммит стран БРИКС в Казани показал, что на сегодня единая валюта группы является отдаленной перспективой и что быстрого прогресса ожидать вряд ли возможно, отмечает Исаков. «Кроме того, рост числа участников группы, скорее всего, затруднит создание единой валюты, так как потребует учета все более разных интересов стран», — считает экономист.
«Общая валюта — в принципе слишком сложная концепция, быстро она не могла быть реализована. Время на раздумья будет полезно», — считает Шибанов. Трудности создания общей валюты естественны: достаточно вспомнить опыт России и Белоруссии, попытки создать общую валюту в рамках проекта Союзного государства, напоминает Исаков.
Россия и Белоруссия обсуждают введение общей денежной единицы с момента вступления в силу Договора о создании Союзного государства в 2000 году. В нем прописано, что Союзное государство имеет единую денежную единицу (валюту); денежная эмиссия осуществляется исключительно единым эмиссионным центром; введение и эмиссия другой валюты в Союзном государстве, помимо единой денежной единицы, не допускается. В 2000 году заключено соглашение между Россией и Белоруссией о введении единой денежной единицы и формировании единого эмиссионного центра, но договоренности до сих пор не реализованы. Этот вопрос периодически поднимается в переговорах лидеров Союзного государства. Например, в мае 2023 года президент Белоруссии Александр Лукашенко заявил, что введение единой валюты с Россией — «вопрос не сегодняшнего дня». А в июле 2024-го Владимир Путин отметил, что создание единой денежной валюты на пространстве Союзного государства возможно, но для этого необходимо «экономически созреть».
Как может быть устроен ответ США на дедолларизацию
Многие из стран БРИКС в том числе имеют общие интересы с США — и весьма серьезные, а значит, Вашингтону есть что им предложить и чем пригрозить, считает Прокудин.
Используя закон США «О чрезвычайных экономических полномочиях» (IEEPA), президент США теоретически может объявить о любой чрезвычайной ситуации своим исполнительным указом и фактически задействовать любой набор мер для достижения целей ее преодоления, включая как санкции, так и тарифы, рассуждает Самарский.
Для ряда стран БРИКС наложение США 100-процентных импортных тарифов может стать вызовом, полагает Строгонов. «Например, 18% индийского экспорта направляется в США, в то время как в страны БРИКС — лишь 8%. Схожая ситуация наблюдается в Китае, где 15% экспорта направляется в США и лишь 9% — в страны БРИКС», — поясняет эксперт. Для Бразилии, по его словам, наблюдается более благоприятная ситуация: на БРИКС приходится 33% всей торговли, а на США — лишь 11%.
«В этом смысле наложение 100-процентных тарифов на страны БРИКС обернется серьезными потерями для экономик стран объединения, и в этом случае они смогут пойти на уступки», — допускает Строгонов, хотя и считает, что до такого ситуация не дойдет, учитывая, что группа БРИКС — это самый крупный экспортер товаров в США.
Если Трамп решит ввести импортные пошлины на товары из стран БРИКС, он найдет для этого даже абсурдный повод, рассуждает Мильчакова. Однако вряд ли это будет хорошо для самих США. «Импортные пошлины (тарифы) могли эффективно работать в XIX или начале XX века, поскольку в те времена мировая экономика не была так взаимосвязана, как сегодня, и введение пошлин на импорт товаров из какой-либо страны ее торговым партнером могло бы реально создать экономическую изоляцию для этой страны», — объясняет она.
Сегодня же, по ее мнению, такое уже нереально: «Даже нефтяное эмбарго против Ирана и Венесуэлы, которое Трамп ввел еще в течение своего первого президентского срока, практически не работает, а эти страны легко заместили и экспорт в США, и импорт товаров из США». Тарифы на импорт ухудшают положение как вводящей их страны, так и страны-экспортера, на которую будут распространяться тарифы», — резюмирует Мильчакова.
0
25.00
