ТОП 10 лучших статей российской прессы за
March 16, 2017

— Вам приходилось бывать на очень грязных кухнях. Скажите честно, вы брезгливая? Боитесь тараканов, мышей?

— Тараканов боюсь. Мерзкие и неприятные насекомые. К сожалению, мне приходилось часто с ними встречаться. Рестораторы, у которых не в порядке кухня, часто в панике перед камерой выключают свет, но они забывают о том, что, когда темно, тараканы выползают из своих укрытий. Именно в этот момент нам удавалось их снять. Конечно, было всегда неприятно находиться на темной кухне, ведь тараканы были повсюду и могли просто переполз­ти на меня. А вот с мышами не довелось повстречаться. Наверное, потому, что они хорошо прячутся.

— Интересно, вы с детства такой бесстрашный борец за справедливость?

— Конечно, да! Несмотря на то, что в детстве у меня были комплексы, один из них, например, чрезмерная застенчивость. Я боялась разговаривать с незнакомыми людьми. Перебарывала этот страх, подходя к людям на улице и спрашивая «который час?», «где находится дом номер 15?». Но обостренное чувство справедливости у меня было с детства. В школе был случай, когда я защищала девочку и пошла против всего класса. Мне было жутко страшно, и, конечно, я могла поплатиться за свой поступок. Но я знала, что поступаю честно и справедливо, защищая эту девочку... Скромной я была и в одежде. Причем не по своей воле — так меня воспитывали родители, в первую очередь мама. Она все время говорила: «Ты должна быть женственной и обладать индивидуальностью».

При этом до девятого класса не покупала мне никаких дорогих и красивых вещей, одевала меня просто и удобно. И на фоне модных одноклассниц я ощущала себя неловко, у меня даже развился небольшой комплекс. Но мама считала, что главное — не избаловать ребенка. Сама она ходила в шляпках, в модных пальто, в перчатках. Я всегда говорила: «Мама, ты у меня принцесса». Однажды, мне было лет 12—13, я надела ее сапоги — очень модные, но на несколько размеров больше моего. В них я отправилась в магазин. Кое-как доковыляла — и продавщицы, увидев меня, легли от смеха вповалку. Обратно я уже шла босиком. Но все равно это было невероятное ощущение, потому что моя маленькая мечта исполнилась!

— Ну а после девятого класса мама наконец разрешила вам все?

— Не все… Например, в те времена почти все девочки были облачены в лосины, и мне тоже хотелось. Но мама сказала: «Нет, давай купим тебе в облипочку брючки, ты не должна выглядеть как все». Мама с детства воспитывала во мне чувство стиля и индивидуальности. Я помню свой выпускной, когда все девочки были в таких платьях-самоварах, с непонятными сооружениями на голове. А мы с мамой нашли невероятный брючный костюм слоновой кости с красивыми пуговицами а-ля Шанель. Плюс «волна» на укороченном каре и красная помада. В результате все были в восторге от моего образа!

— С таким чувством стиля и внешними данными вы могли бы отправиться со школьной скамьи прямиком на подиум. Но поступили в Благовещенский финансово-экономический колледж. Как так получилось?

— Я окончила художественную школу и мечтала стать архитектором, планировала учиться ехать в Питер, но родители не отпустили так далеко. Они слишком волновались за меня, потому что у меня всегда был живой характер. И предложили пойти учиться в финансово-экономический колледж в Благовещенске на финансиста. В колледже, кстати, мне впервые пришлось выступить перед публикой — меня выдвинули от группы на конкурс красоты. Странновато мне было, конечно, ведь я никогда не воспринимала себя как красивую девушку. Мои родители не говорили мне: «Ой, ты наша красавица». Они всегда были строги со мной и убеждали меня, что я должна быть самостоятельной, получить высшее образование, в жизни надеяться только на себя и твердо стоять на ногах.

И, наверное, это правильно, потому что я не была такая избалованная барышня «на горошине»: вот, я красивая, подавайте мне за это все готовенькое. Но когда мне сказали про конкурс красоты, я подумала: «Ну ладно, пойду». Захотелось что-то скреативить для музыкального конкурса — при том что вообще-то я не пою. Взяла песню «Мало огня» певицы Линды — она тогда была популярна не меньше Земфиры. Чуть-чуть переделала слова. Спела: «Мало-мало-мало ума, я хочу еще немного больше». Всем невероятно понравилось мое выступление. В зале была мама, и потом она заметила: «А ты совсем не боялась, как будто каждый день на сцену выходишь». Так и выяснилось, что я свободно чувствую себя перед публикой.

— Тем не менее вы продолжили заниматься экономикой и со временем стали работать в офисе РЖД, потом в «Газпроме»…

— Да, и вот тогда-то мне и стало по-настоящему скучно. Просто однажды пришла на работу и поняла, что жизнь проходит мимо, а я сижу в этом кабинете с девяти до восьми. Именно тогда я поняла: нужно что-то менять. Начала задумываться о том, в какой профессии смогу себя реализовать. Круг поиска у меня был очень широким: от стилиста до воспитателя. В этот момент мне позвонила подруга и предложила пойти учиться в школу телевидения «Останкино».

Я и подумать тогда не могла, что именно я останусь работать на телевидении со всего огромного потока и добьюсь подобных успехов в профессии. Путь был очень сложным, после окончания учебы мне пришлось уволиться с работы. И все это время мне снился сон: передо мной — огромные ворота, основательные, с золотыми колоннами. За ними — дворец. Я пытаюсь войти — закрыто, пробую обойти — бесполезно, стучусь, прошу впустить меня — тишина! Этот сон перестал меня посещать, как только я устроилась на первую работу после окончания Московского института телевидения и радиовещания. Потому что ворота наконец открылись.

— Хотя то, что вы нашли за этими воротами, легкой жизнью не назовешь. Вы работали редактором на проекте «Пусть говорят», который телевизионщики называют адом. В том смысле, что такой ритм, какой там требуется, выдержит далеко не каждый.

— Зато, если ты проработал там больше года, тебя потом берут в любую редакцию. Да, действительно было сложно работать без выходных: ежедневный стресс, огромное количество звонков, бывало такое, например, что ночью я неслась куда-то покупать герою съемки билет. Квартиру я снимала совсем недалеко от студии, чтобы в два счета оказаться на месте, когда позвонят из редакции. В результате в 20 с небольшим лет я стала испытывать проблемы со здоровьем. А когда вдруг моя батарейка села, я решила — надо уходить. Но я не жалею, потому что шоу «Пусть говорят» дало мне огромный опыт. Я правда благодарна, несмотря на всю агрессию, которую там ощущала. Это специфическая, конечно, программа. Только люди, работающие на телевидении, понимают, что такое производство настоящего ток-шоу.

— А как вы, кстати, переносите, когда на вас орут? С появлением в вашей жизни проекта «Ревизорро» повышать на вас голос стали совсем незнакомые люди…

— Меня довольно сложно вывести из себя криком. Я никогда не буду кричать в ответ, а просто улыбнусь. И кстати, это — хороший совет. Если на вас кто-то срывается, не принимайте эту агрессию на себя. Просто улыбайтесь.

— Такое впечатление, что на вас шапочка из фольги. Иногда обезумевшие повара в ресторанах на вас кидаются, а вы только улыбаетесь.

— Это защитная реакция, которая вошла в привычку. Хотя и у меня в программе «Ревизорро» был переломный момент после поездки в Салехард — встал вопрос о моем уходе из проекта. (Съемочную группу «Ревизорро» жестоко избили в одном из кафе Салехарда. Был суд, и нападавшие были признаны виновными. — Прим. ред.) После случившегося я находилась в ужасном состоянии и попала в клинику. Весь третий сезон прошел у меня в режиме «клиника — съемки — клиника». Огромное количество врачей, массажи, ЛФК… В конце концов встал серьезный вопрос: или здоровье, или съемки. Я, конечно, выбрала здоровье. И поэтому к четвертому сезону — московскому, где я проверяю столичные заведения, я готовилась более полугода. Сначала отдыхала, потом проводила тщательную подготовку к возвращению.

— Но все-таки вернулись.

— Да, я хотела снять «Ревизорро» в Москве. Меня часто упрекали: она проверяет регионы, но не проверяет столицу. Ну вот, проверила! Конечно, было гораздо большее давление, чем в других городах. Мне угрожали расправой. Пришлось озаботиться проблемой личной круглосуточной охраны. На некоторых мероприятиях, где много людей, я теперь появляюсь только с телохранителями. Конечно, это не очень комфортно. Когда с тобой охранники, ты автоматически немножко напрягаешься. Но ничего страшного, я знала, что рано или поздно так будет, и была к этому готова. Просто моя работа связана с выявлением правды, естественно, это сопряжено с опасностью. И многие недобросовестные рестораторы в Москве встретили меня очень агрессивно и теперь сильно обозлены.

— За вас есть кому заступиться, даже когда рядом нет охраны. Летом вы вышли замуж. Вы уже были популярной ведущей, когда познакомились с Юрием Анашенковым?

— Мы вместе уже несколько лет, просто поженились недавно. И когда мы встретились, он не знал, кто я. Юрий сам не публичный человек и далек от всего этого. Помню, он спросил: «А чем ты занимаешься?» Я говорю: «Работаю на телевидении». Он потом признался, что подумал тогда: «О, рисуется передо мной, на телевидении она работает, как же!» То есть он знакомился с обычной девушкой, не зная, что я популярная телеведущая. Конечно, Юра очень переживал, когда я ездила по стране с «Ревизорро», когда мне уже было тяжело сниматься, когда у меня начались проблемы со здоровьем… Но он не настаивает, чтобы я ушла из проекта. Муж никогда на меня не давит. Юра очень умный, знает мой характер и понимает, что мне нельзя сказать: все, ты не будешь сниматься на телевидении. Но он постоянно мне твердит, что нет ничего важнее здоровья. Если вдруг я не буду сниматься в четвертом сезоне «Ревизорро», то жизнь на Земле не остановится. И еще Юра безумно боялся, когда я приступила к съемкам московского сезона.

— Это ведь ваш первый брак? Получается, вы ждали именно этого человека?

— Абсолютно точно. Потому что я за качество во всем. У меня, естественно, были отношения до Юры, и мне делали предложение руки и сердца, но я отказывала, потому что не была готова отдать себя семье и этому человеку. Меня часто спрашивали: «Почему ты до сих пор не вышла замуж?» У нас ведь считается, что, если после 35 (Елене 38 лет. — Прим. ред.) осталась незамужней, — это неспроста. Возникают вопросы: какая-то она бракованная, что ли? А я все время говорю: каждому — свое. Знаете, я даже смеялась: ну, если не выйду замуж до сорока, поеду за границу, там я буду самый сок и обязательно встречу свою судьбу. Есть же такие страны, где превалирует мужское население. Это у нас в России девушек много и они все красивые, хорошие, умные, но мужчин на всех не хватает. А в Австралии, например, все наоборот. И я говорила: если что, в Австралию поеду. Все время смеялась и по этому поводу никогда не комплексовала.

Знала: когда встречу своего человека, сразу это пойму. Я уверена, любая читательница «7 Дней» согласится со мной: это очень важное для женщины чувство — что рядом с тобой сильный мужчина. Это ощущение ничем не заменишь: ни деньгами мужа, ни властью. Если мужчина подарки дарит, но я при этом не чувствую себя с ним защищенной, не чувствую его авторитета — я с таким точно не останусь. Знаете, должность-то у меня руководящая. И, бывает, я прихожу домой и не могу переключиться с этой волны. Но Юра умеет меня быстро на место поставить: «Любимая, ты дома». И я сразу — будто очнулась: ой, ну да, правда же. И становлюсь мягонькой, пушистенькой и в тапочках иду готовить ужин. Я очень часто готовлю ужины.

— Ой, интересно было бы посмотреть, как вы у себя на кухне орудуете. Что, кстати, вы готовите?

— Юре стейки, он их любит. Я даже ходила специально на курсы. Потому что до этого с мясом вообще не дружила. А себе я часто готовлю отдельно. Например, баклажаны пармеджано — я вообще обожаю итальянскую кухню. Когда мы с Юрой еще только встречались, я приготовила овощи и спрашиваю его: «Будешь?» А он говорит: «Я не ем баклажаны, я ем мясо». Правда, в конце концов мои баклажаны он все-таки попробовал. И сказал: «Боже, как вкусно, как будто в них мясо есть!» Вообще, я очень люблю все это — аппетитные блюда, красивую посуду, и обязательно, чтобы были элегантные салфетки. Я эстет, конечно.

— Знаю, что у вас временно нет домработницы. Как справляетесь? Вы ведь человек очень занятой…

— Так получилось, что помощницы действительно временно нет, и это крайне тяжело. Мне приходится очень рано вставать для того, чтобы приготовить завтрак мужу и тут же ехать на какие-то съемки, ведь живем мы за городом. Часто сама я при этом остаюсь без завтрака — просто нет на это времени. Но мужа своего я не могу голодным из дома отпустить. И вечером его не накормить тоже не могу, какая бы я ни была уставшая. И это нормально, потому что у нас семья. Мне доставляет удовольствие заботиться о муже. И я очень хочу, чтобы у нас были дети, желательно — много.

— Сколько?

— Ну, я хочу больше двоих. Я просто всегда мечтала о большой семье. Меня спрашивают: а как же работа, карьера?.. Я, наверное, в глазах многих выгляжу карьеристкой, но это не так. Просто мне судьба раньше не давала счастливого брака, ну а что тогда остается женщине? Я просто работала, с кем-то встречалась, ходила на свидания, занималась какими-то своими интересными делами, посещала спортзал, увлекалась конным спортом. Но львиную долю времени занимала все-таки работа. И так получилось, что я стала успешной, меня узнали. А потом, видите, как бывает, пришла любовь, семья…

— Лена, а вас задевали публикации, где писали: у Юрия была семья, а вы его, мол, оттуда увели?

— Это же выдумки — на самом деле никто никого не уводил. Да, у Юры была первая официальная жена, вторая гражданская, но когда у нас с ним начались отношения, он был уже свободен, этих женщин не было рядом. Мало того, у меня всегда было правило: я не встречалась с женатыми мужчинами! Ну а что у Юры раньше были отношения, я, конечно, знала. И знала, что есть дети. Но как же могло быть иначе? Юра — красавец, умный, прекрасный мужчина, было бы странно, если бы он к сорока годам не завел семьи! Я абсолютно спокойно и нормально отношусь к прошлому своего мужа и очень люблю его детей. Ведь это его дети, он их любит! Значит, и я тоже. Так что все нормально. Его первая жена уже давно не одна, вторая тоже встречается с молодым человеком. Проблему выдумала и раздувает пресса. О звездах вообще много неправды пишут. Вот про меня, например, сейчас говорят, что я беременна. Ну это даже не смешно, потому что уже в шестой раз эта история. Они и сроки называют. Но я сижу рядом с вами в обтягивающем платье — прекрасно видно, беременна я или нет. Пока — нет.

— Вместе с мужем вы открыли ваш именной интернет-проект «Ле­ту­чий магазин»...

— Да, там продаются сувениры, подарки — блокноты, футболки — обязательно очень хорошего качества, с моим лицом или какими-то моими фразами вроде «Я вижу ваши грязные мысли». А скоро у нас появятся свитшоты. Муж больше дает советы по бизнесу, а я отвечаю за творческую часть. Но что бы мы ни делали вместе: занимались магазином, катались на серфе, путешествовали или просто ужинали вдвоем — нам всегда интересно друг с другом. И именно это я называю счастьем! А работа — это уже второстепенное.

Благодарим отель The Ritz-Carlton, Moscow и ресторан O2 Lounge за помощь в организации съемки